Возвращение короля

— Вот это мне нравится! — воскликнул Пиппин. — Надо же, «ворюга»! А как же возмещение за то, что он устроил на нас засаду, связал, а потом орки проволокли нас через весь Рохан?

— Ха! — сказал Сэм. — Он сказал «купленное». Интересно, у кого же это? А еще мне не понравилось то, что он сказал о Саутфартинге. Пора нам возвращаться домой.

— Определенно, — согласился Фродо. — Но мы не можем идти быстрее, если хотим повидать Бильбо. Во всяком случае, я сначала иду в Ривенделл.

— Да, пожалуй, так будет лучше, — сказал Гэндальф. — Но Сарумана жаль! Боюсь, с ним больше ничего не поделаешь. Он совсем увял. И все равно, мне кажется, Древобородый ошибается: Саруман еще может навредить – по мелочи.

На следующий день они прибыли в северный Дунленд, где в ту пору никто не жил, хотя это был зеленый и славный край. Наступил сентябрь, золотые дни и серебряные ночи, путники ехали не спеша, и так добрались до реки под названием Свонфлит – Лебединая Стая, и к востоку от водопадов, где река неожиданно спускается в низины, нашли старый брод. Далеко на западе лежали в дымке озера и острова, и река петляя пробиралась через них к Сизому Разливу. Там в тростниках жили бесчисленные лебеди.

И так они пришли в Эрегион, и наконец над мерцающими туманами заблестела заря прекрасного дня, и, глядя из своего лагеря на пологом холме, путники увидели на востоке три освещенных солнцем пика, пронзавшие вершинами плывущие облака: Карадрас, Келебдиль и Фануидол. Они приближались к воротам Мории.

Там путники задержались на семь дней, ибо близилось еще одно печалившее их расставание. Вскоре Келеборн, Галадриель и их приближенные должны были повернуть на восток и, пройдя через проход Красного Рога, спуститься по лестнице Димрилл к Сребротоку и своей стране. Они так далеко углубились на запад, потому что им о многом нужно было поговорить с Эльрондом и Гэндальфом, и, задержавшись, продолжали беседы с друзьями. И часто – хоббиты к тому времени давно спали – они сидели под звездами, вспоминая ушедшие эпохи и все свои радости и труды или советуясь насчет грядущего. Случись пройти мимо какому-нибудь путнику, он мало что услышал бы и увидел: ему примерещились бы вырезанные из камня серые изваяния – памятники давно затерявшимся в безлюдных землях существам. Ибо эльфы и чародей не двигались и не говорили, но читали друг у друга в душах, и лишь в сияющих глазах горел и переливался сообразно ходу мысли огонь.

Но наконец все было сказано, и они вновь расстались на время, до тех пор, пока не наступит час ухода Трех Колец. Быстро слившись с камнями и сумраком одетый в серое народ Лориена двинулся к горам, а те, что собирались в Ривенделл, сидели на холме и смотрели, пока вдали, в сгущающемся тумане не блеснула вспышка. Фродо знал, что это Галадриель в знак прощания подняла руку с кольцом.

Сэм отвернулся и вздохнул: — Вот бы снова побывать в Лориене!

Наконец однажды вечером путники неожиданно (как всегда кажется путникам) оказались на высоком краю долины Ривенделла и далеко внизу увидели огни дома Эльронда. Они спустились, пересекли мост и подошли к двери – и весь дом наполнился светом и радостными песнями по случаю возвращения хозяина.

Прежде всего, не поев, не помывшись и даже не сняв плащей, хоббиты отправились на поиски Бильбо. Они нашли его в одиночестве в его маленькой комнате. Комната была завалена бумагами, перьями и карандашами, а Бильбо сидел в кресле перед очагом, в котором ярко горел огонь. Хоббит, показавшийся им совсем дряхлым, мирно спал.

Когда хоббиты вошли, Бильбо открыл глаза и взглянул на них. — Здравствуйте, здравствуйте! — сказал он. — Так вы вернулись? Очень кстати: завтра мой день рождения. Вот умницы! А известно ли вам, что мне исполняется сто двадцать девять? Через год, если доживу, сравняюсь со старым Туком. Мне хочется побить его рекорд, но посмотрим.

Отпраздновав день рождения Бильбо, четверо хоббитов задержались в Ривенделле еще на несколько дней. Большую часть времени они проводили в обществе своего старого друга, который теперь почти не выходил из комнаты, разве что поесть, ибо в том, что касалось еды, он по-прежнему был очень пунктуален и никогда не просыпал часа обеда или ужина. Сидя у огня, молодые хоббиты по очереди рассказывали ему все, что могли припомнить о своих приключениях. Вначале Бильбо пытался кое-что записывать, но часто засыпал, а проснувшись, говорил: «Как прекрасно! Как удивительно! Но на чем мы остановились?» — и они продолжали рассказ с того места, где он начал клевать носом.

Единственным в их повествовании, что действительно привлекло внимание Бильбо, стал рассказ о коронации и женитьбе Арагорна. «Меня, само собой, тоже пригласили на свадьбу, — оживился он. — Я так долго этого ждал! Но вдруг оказалось, что у меня здесь куча дел, и потом, собираться так хлопотно!»