Возвращение

— А могли бы и не послушаться, — задумалась Лазарева.

Белый мегистотерий внезапно встал, пошёл к оставленному вчера Анной дрону. Она не успела отремонтировать устройство, и «чёрный комар» лежал там, где она вчера его уронила.

Лазарева пошла следом, делая глотки, кивнула Косте, поняв его мысль:

— Сейчас займусь.

Им нужен взгляд с воздуха. Это поможет выследить мегистотериев на большей территории.

Потребовался ещё час на сборы. Нашлась не повреждённая станция дрона — базовая платформа для зарядки устройства, и запасные детали на складе техников. С ними, на свежую голову, Анна справилась с заменой сгоревшей электронной начинки за тридцать минут.

Экстренная эвакуация, как оказалась, была на руку. При обычной, с базы вывезли бы всё подчистую, но сейчас у лейтенанта Лазаревой в распоряжении остались все ресурсы. Кроме связи. Вот здесь никаких шансов на восстановления сообщения даже с базой в Костанае, не говоря уже о ЦПК в Екатеринбурге.

Средства связи оперативного штаба — три антенны дальнего действия были уничтожены. Лопасти падающего вертолёта разрезали бокс со всем оборудованием на железные опилки. Дальность связи зенитных антенн на машинах — максимум триста пятьдесят километров. Так что узнать, что сейчас по маршруту движения мегистотериев можно будет, только покинув базу. Чего до завершения курса лечения делать нельзя.

Мысли Анны были поглощены сейчас только одной задачей — найти Дмитрия. Она едва возвращалась к вопросу том, что делать дальше? Да, нужно вернуться к своим, нужно доставить в научный штаб все новые данные по лекарству от мутации как можно скорее. Но это всё потом. Ампулы в браслете, словно часы отсчитывали время, оставшееся на поиск Дмитрия. Когда опустеет последняя, делать здесь больше нечего.

Костя осмотрел машины, нашёл целую, вернул её с борта на колеса. Просто толкнул мордой и всё. Анна надела куртку, села за руль, завела.

— По какому маршруту едем? — спросила она.

Решение по этому вопросу всегда принимал Багиров. Он поднял указательный палец.

— Второй, — поняла Лазарева.

Как раз к знакомым есаулам.

— Будет дежавю, — вздохнула Анна.

«Тигр» выехал через ворота базы, за ним со станции поднялся дрон, автоматически следуя за управляющим модулем в машине, и белый мегистотерий легко обогнал их, пристраиваясь в паре метров.

Поле, в котором лежала дорога, стало менее острым. Ещё вчера торчали в разные стороны кости погибших мегистотериев с иссохшей кожей, а сегодня сточились даже они. Кровь впиталась в песчаную почву, и цвет земли вернулся в степной жёлтый.

Анна ехала по дороге, словно впервые. Знакомые сопки, кусты, где-то камни и трава, примятая или свалявшая в сухие бесформенные горы. Мегистотерии при пробеге через эту территорию повыдирали её когтями из земли.

Только небо осталось прежним. Таким же низким и близким, с облаками, до которых, казалось, можно дотянуться рукой.

Новым элементом был мегистотерий, легко держащий скорость наравне с машиной. Лазарева поглядывала на него. Почти белый тон кожи и серо-металлическая, отражающая солнечный свет броневая чешуя делала его похожим на призрака. Ход лап был плавный, колебания тела незаметны. Он, будто, летел над землёй.

— Призрак, — сказала Анна вслух.

Ей вспомнился старый фильм о двух кровожадных львах, наводивших ужас на жителей в саванне Африки. Их звали Призрак и Тьма.

Что ж, Призрак есть. Где-то ещё бродит Тьма.

Лазарева вглядывалась в каждое пятно вдалеке, в надежде увидеть одиночку, но степь была пуста. Дисплей дрона показывал то же самое. Через час впереди показалась мачта наблюдательного поста. Анна по привычке остановила машину у подножия железной конструкции, вышла. Вместе с Костей они встали на возвышенность, откуда обычно наблюдали за ульем, оглядели пространство.

Грандиозное сооружение изменилось. Теперь центральной башни не было. Вместо неё — кратер с рваными краями. Сердечный корабль, покидая улей, разнёс канал своего выхода, видимо с опорами. В некоторых местах купол провалился, зияли дыры, прямо над чашей. Башни по периметру тоже не светились, активная электросеть отсутствовала. Глубокий тёмно-синий цвет поверхность улья выцвел. Было такое впечатление, будто солнечные лучи иссушили его. Корпус потрескался, стал грязно-серым с редкими островками живой ткани. В тишине было слышно, как обваливаются внутри улья его ставшие хрупкими стенки.

— Кто-нибудь есть? — спросила Анна Костю.

Багиров активировал БПУ, оглядел пространство на уровне восприятия мегистотерия, но ничьего присутствия не заметил.

Он отрицательно покачал головой, отвечая Анне. Та кивнула, села в машину:

— Ну, поехали, тогда.