Возможно, Беккет

А потом показывали на голове раны и глядели из-под них как умцы.

Они уходили в дальние комнаты и там пилили ерунду из ели.

А потом возвращались обратно и сладко отработанное ели.

Они обожают кошек и страшатся врачей и больницу.

И потому им не дадут автоматы, чтоб охранять внешнюю границу.

И они надевали на себя костюмы и танцевали как отцы.

С той лишь разницей, что они не подлецы.

Это о тех сумасшедших детях (корректно выражаясь, проблемных), которых нам отдали на неделю, что называется на творческое перевоспитание.

Остроумнее нельзя было придумать. Наши товарищи запросили крупную сумму (Сорос все стерпит) на пилы из Японии и краски из Италии, на фанеру из Финляндии; только шурупы были отечественные, из Нарвы. Не пропить сумасшедшие деньги – только ленивый не пропьет. В два дня они были храбро пропиты, а пилы были заменены на лобзики. Я взял себе театральную мастерскую, где материальная часть отсутствовала, но зато в избытке был сам материал – сами герои с зубами (да простят мне матери) в три ряда. Я просто вскрикнул от восторга, когда рано утром в понедельник они причалили парами к подвальчику "Борея". Не знаю как художники, но с артистическим божьим даром они уже родились. Упитанный поэт, не могущая остановиться от хохота девочка, убегающая, прячущаяся девочка, угоняющая велосипед, красавец-любовник, с долгим серым взглядом, уставший бороться с аудиошизофренией, застенчивый худенький Алёша – жертва автомобильной катастрофы – больше театра любящий собирать кошек, упрямый будда из Листы с – глазами, нарисованными Модильяни, – влюбленная пара, держащаяся друг за друга четырьмя руками и целующаяся ртами полными пагубных пузырей (есть мнение, что вирус безумия через поцелуй не передается: опасно, наоборот, "платоническое" общение). Вундеркинды сцены. На миг я почувствовал, что меня пересекает темная зрелось Арто.

Это был жестокий, пугающий своим лиризмом театр.

Они читали стихотворения куртуазной детской культуры.

Пытаясь остановить чудные мгновения своей беззаконной субкультуры.

Они превращались в птиц, одевали на головы клетки и клевали бумажки, Катали девочку на колесе и подставляли друг другу какашки.

Они пели: у крокодила зубастая пасть!

И, подавая руку, выворачивали запясть!

Они выглядывали в окна мечтая сбежать на праздник коммунизма.

Но вдруг забывались и надевали на себя аэропланы сюрреализма.

Конечно, в смысле игpы, они ничeго не играли: они уже изначально были пересажены и перевоплощены в другие тела, в другой сюжет. Они просто являли себя под светом двух прожекторов и выполняли несложные задачи: копали песок в поисках бутербродов, опутывали веревками колонны, запутывая товарищей, шевелили губами, глядя в свою вдаль, читали нараспев объявления в "Сороке", точили меч на колесе велосипеда, ходили за ширмой, уж не знаю, китайскими ли тенями. Со смешливой и поэтому очень забывчивой девочкой, полной безумного эроса, мы исполняли чуть ли не обнявшись "Вот и замерло все до – рассвета Дверь не скрипнет не вспыхнет огонь" – откуда, собственно, и – начинался разрушающий эту лирическую песню смех.

Надзиратели и зрителя плакали, может быть, в первый и последний раз, видя этот подлинный инопланетный ни на что не похожий театр.

На протяжение всех этих творческих дней, как бы после работы, мы действительно напивались и безудержно подражали нашим новым знакомцам: пели: у крокодила зубастая пасть! И, подавая руку, выворачивали запясть.

Устроители угадали: акция имела успех, выставка фанерного искусства путешествовала по больницам целый год, издали красочную книжку, но самое интересное: потом я раза два встречал на Невском наших конгениальных товарищей (несколько подросших) – и они мне показались совершенно адекватными (спешили куда-то с фотоаппаратами). Может, с возрастом это проходит. Это, то, которое о н о; или они действительно поумнели и научились э т и м управлять. Или подействовала культуртерапия.

Но эта акция, это "путешествие на край ночи" – была единственной, где мы выступали в роли врачей. Хотя мимоходом мы всегда выступали за смягчение нравов, за прививку легкости и юмора в жесткой художественной среде. Как писала Анна Матвеева: "чтобы жить стало легче, чтобы жить стало веселей".

 

ххххххххх