Воздушные разведчики — глаза фронта

Не сговариваясь, став при нем вроде почетного эскорта, капитан Поляков, старший лейтенант Глыга и старшина Семичев вывели священника вперед. Отец успел заметить широко раскрытые от удивления глаза комполка, ужас в глазах замполита, но, когда священник заговорил, уже никто не то что не посмел, да и, наверное, не смог бы не то что двинуться с места, но и пошевелиться. Его густой спокойный голос был слышен одновременно всем и доходил до каждого. Его молитва за упокой безвинно погибших, его молитва за православное воинство и его славных соколов звучала исключительно торжественно и проникновенно. И когда, наконец, он произнес: «Аминь!», скорее инстинктивно, чем сознательно, как когда-то в детстве, капитан Поляков перекрестился, и на едином дыхании этот жест повторил весь полк.

А дальше шла обычная фронтовая жизнь. Трудно сказать почему, но о проведенном в 39-полку отпевании погибших не стал сообщать в вышестоящую инстанцию ни замполит полка, ни начальник особого отдела.

Как сложилась дальнейшая судьба солдата-священника, отец не знал. Еще какое-то время они служили вместе. «Священник» по-прежнему выполнял какую-то свою работу. Все было как обычно, лишь только при этом солдате все почему-то старались не материться, да офицеры при случайной встрече приветствовали его первыми.

А полк все дальше передвигался на запад. Командиром 241-й авиационной дивизии стал Алексей Федоров, счастливо закончивший войну в самом Берлине.

В своей книге воспоминаний он описывал похороны в Гартмашевке, но ни словом не упомянул о молебне.

К маю 1945-го из числа летного состава 39-го отдельного Никопольского ордена Александра Невского разведывательного полка, начавшего войну 22 июня 1941 года в Пинске и закончившего его 9 мая 1945 года в Винер-Нойштате (Австрия), осталось только три человека: капитан Иван Глыга, майор Евгений Поляков, старшина Владимир Семичев. Иногда я, рожденный в первый послевоенный год, думаю о том, что, может быть, именно этот молебен в Гартмашевке послужил им оберегом в той страшной войне».

Что в этом очерке правда, а что – вымысел? Даже трудно теперь сказать. Солдат, отслуживший молебен, действительно был. И все остальное происходило, возможно, так, как описал я, а может быть, как-то по-другому.

Как стало известно в ходе подготовки этой книги, в составе полка до Дня Победы дожил не один, а три воздушных стрелка-радиста.

Надо сказать, что отец не являлся верующим человеком в общепринятом смысле этого слова. Он никогда при мне не ходил в церковь, дома никогда не было икон. Тем не менее он знал несколько молитв, которые без единой оговорки нам зачитывал.

Был ли отец атеистом? Думаю, что нет. Уважение к церкви, к священнослужителям у него было всегда. Однажды на поминках умершего нашего соседа, тоже авиатора, бывшего преподавателя Иркутского авиационного училища Александра Павловича Скрипченко произошел поразивший меня разговор.

Кто-то из уже подвыпивших соседей вдруг сказал что-то вроде того, что «уж Евгений Матвеевич обязательно попадет в рай».

Как я понимал, подтекст сказанного заключался в том, что в глазах соседей у моего отца была безупречная репутация.

«Нет! В рай я никогда не попаду. Я слишком много убил людей », – негромко, но твердо ответил отец.

Меня поразило то, что отец, оказывается, всегда помнил, что даже враги – это тоже люди и убивать их – грех.

Командир полка Алексей Федоров

Мы уже знаем, что Алексей Федоров принимал полк, имевший в тот конкретный период плохую репутацию. Очень скоро дела в полку пошли в гору, и уже 3 января 1943 года Федоров пишет представление на имя командира 202-й бад полковника Нечипоренко о награждении наиболее отличившихся. Ими стали пилоты Иван Мельников и Георгий Хуторов, летнабы Леонид Свирко и Сергей Самсонов, стрелок-радист Андрей Красноперов.

Уже 8 января был издан приказ по 202-й бад об их награждении. Двух последних посмертно.

20 февраля 1943 года поступает приказ о награждении командующим 17-й воздушной армией № 5 от 20.02.43 г. Из 39-го ббап были названы начальник связи полка капитан Поляков, заместитель командира эскадрильи лейтенант Мильченко (к этому времени он уже погиб) и начхим полка старший лейтенант Давыдов.

Как я понял из наградного листа, главная заслуга капитана Полякова заключалась «в блестящей организации связи». Дело в том, что с началом боевых действий командование полка и дивизии было поражено открывшимися возможностями применения радиосвязи.

Обратимся к тексту наградного листа:

«Поляков Е.М. 1911 г. р. Русский. Призывался из Симферополя. Помощник начальника штаба – начальник связи полка.

Участник Финской войны с 01.02.40 по 12.03.40. Жена проживает в Бухарской области, г. Кермене, ул. Керменская, 6.

Участвует в войне с июня по декабрь 1941 и с декабря 1942 по настоящее время.