Ворожея

- Если еще раз ударишь, и ждать придется в разы дольше. А в избе и так не осталось еды. Стало быть, заперты мы тут. Полог защитный не выпустит без слова моего. От голоду сдохнуть в разы обиднее, чем от огня!

Ярость поутихла. А знакомый голос приказал:

- Говори!

Что ж, он-то и пытался. Гай коснулся легко щеки, что болела нещадно. И начал:

- Та война, что снаружи, скоро кончится. Отчего? Нет такой силы среди живых, что одолеть сможет ее, Черодейку. Долго она сидела в Камнеграде. Много силы людской выпила. А как закрыла мир людей от небожителей, так и...

- Стой! - От Свята снова полыхнуло яростью. Но на этот раз как-то иначе. И, верно, теперь он удара не приждет. По крайней мере, рыжий понадеялся на это. - По порядку!

И Ворожебник стал рассказывать. О жизни своей, о Путяте. О Чародейке, что дала ему все, чего хотелось. Вот только Заринку не смогла... Гай виновато взглянул на девку, а потом продолжил говорить. О мамке и сестрах, о ворожбе запретной. И уже в конце - что помер, исполнив последний наказ Колдуньи.

- Помер? - Ахнула девка. - Ты ж здесь. И если так, то батька мой...

- Купец не вернется, - оборвал ее рыжий резко. И тут же смягчился: - Из Лесов Симаргла возврату нет. И мне бы там остаться, если бы не Пряха. Полотно, что отдано по-за девкою другой. Я ж его скинул в Лесу Туманном, вернувшись в Чертоги Небесные за своим. Отец твой...

Он говорил долго, все больше ощущая что слабость саму, что голод. И ведь в хоромах белокаменных днем перепелов в винном соусе подавали. Только по-за войною, может, и хором тех не осталось. А вот к перепелам он привык...

- Значит, фермуар собрать надобно, - закончил Свят. - И нити для него найти может только Нег?

Гай кивнул.

- А руны?

- Руны - слышащие, что остались. В них сила, посланная богами старыми. Глядите!

И он протянул на ладони дощечку тонкую, из дерева прочного выделанную. Со знаком диковинным. А ведь поначалу показалось ему, что все то - сон. И Пряха вот тоже привиделась...

- Значит, Заринка силу тебе свою отдать должна? - Голос Свята был обманчиво спокойным, но запах ярости не подвел. И Ворожебник осторожно заметил:

- Не только Заринка. Нег еще. Крайя ваша. Те двое, что в подземелье огоньками живыми светятся. Да девка одна, о которой Пряха говорила. Только где сыскать ее?

От нового удара Гай увернулся. И с упреком сказал:

- Этак ты и избу не покинешь. Не выпустит без слова моего. А я ведь и сказать-то не смогу, коль еще раз так...

И Заринка завторила рыжему:

- Остановись, Свят. Подумать надобно. Война кругом, и идти нам некуда. Может, и Светломесто уж не живо... Коль степняк прорвется, спалит живьем что Город Престольный, что нас всех разом. А если он не прорвется, то Чародейка найдет. Изничтожит. Стало быть, выбора не осталось.

- Ты про дар небожителей? Отдать его решила? - Свят впервые закричал на Зарину, и она поняла, насколько он силен. Опасен даже, когда ярится. А ведь раньше и не замечала того.

- Отдам, - согласилась она. - Пусть только Крайю вернет. И еще двоих. А о девке подумаем разом, где взять-то ее.

Только Свят не сдавался. Горячился, уворачиваясь от ладоней тонких. И все больше горел ненавистью лютой:

- Он обманет! Как есть обманет! Тебе ль не знать! Изменился, померев?! - Он резко сплюнул на земляной пол. - Не меняются такие, Заринка! Ты бы и сама разглядела, если б постаралась!

Девка не стала спорить. Разглядеть? Так сила в ней пока теплится, и можно то. Она глянула кругом рыжего, что сидел в углу, упершись спиной о лавку узкую. Мужик мужиком. Высокий, с широким разворотом плеч. Хорош, если бы не рыжие пятна по шкуре. А вот те, другие...

Заринка помнила, как раньше горел Ворожебник. Нитями силы разноколерной, да еще другою, колдовскою ворожбой, что все зеленым отливала. И в самой груди - там, где у человека бьется сердце - темнотой. Нынче же...

Нити разноколерные остались. А вот прочее...

Не осталось в нем колеру ворожебного, колдовского. И мрака кругом сердца. Аспидный тако ж ушел. Значится, не врет?

- Правду говорит, - девка присела у самой груди Ворожебника и осторожно положила туда ладонь. Плоть как плоть. И бьется под рубахой, что у людины простой. А вот запаса осталось ненадолго - об том говорил колер темный, коричневый. Потому как кругом сердца все должно полыхать, не тлеть. - Он на пределе. Если не помочь...

- Пусть издохнет! - Сказал Свят. - Собаке - собачья смерть.

Но Заринка только покачала головой:

- Издохнет он, и мы за ним отойдем в Симарглов Лес. Да вот только коль правда все, что сказал, то...

- Верно, - улыбнулся Ворожебник, - не уйдем к Симарглу. И к Пряхе не сможем. Так и останемся татями скитаться до сумерек ночных, чтобы лишь в них напиться силой живой. На короткий денный оборот, пока замерзать не станем. И снова - ожидание, что лишь темнотой ночной разродиться может.

Девка отшатнулась. До этого момента ей отчего-то не приходило в голову, что и после смерти они не найдут покоя по-за Чародейкой.

- Бери, - она кивнула на свою ладонь, что все еще лежала у рыжего на груди, - забирай силы сколько нужно. И Крайю с остальными веди. А там я помогу!