Ворон

Это было давно, это было давно,
        В королевстве приморской земли:
Там жила и цвела та, что звалась всегда,
        Называлася Аннабель-Ли,
Я любил, был любим, мы любили вдвоем,
        Только этим мы жить и могли.

И любовью дыша, были оба детьми
        В королевстве приморской земли.
Но любили мы больше, чем любят в любви, —
        Я и нежная Аннабель-Ли.
И, взирая на нас, серафимы с небес
        Той любви нам простить не могли.

Оттого и случилось когда-то давно
        В королевстве приморской земли, —
С неба ветер повеял холодный из туч,
        Он повеял на Аннабель-Ли;
И родные толпой многознатной сошлись
        И ее от меня унесли,
Чтоб навеки ее положить в саркофаг
        В королевстве приморской земли.

Половину такого блаженства узнать
        Серафимы в раю не могли, —
Оттого и случилось (как ведомо всем
        В королевстве приморской земли), —
Ветер ночью повеял холодный из туч
        И убил мою Аннабель-Ли.

Но, любя, мы любили сильней и полней
        Тех, что старости бремя несли, —
        Тех, что мудростью нас превзошли,
И ни ангелы неба, ни демоны тьмы
        Разлучить никогда не могли,
Не могли разлучить мою душу с душой
        Обольстительной Аннабель-Ли.

И всегда луч луны навевает мне сны
        О пленительной Аннабель-Ли:
И зажжется ль звезда, вижу очи всегда
        Обольстительной Аннабель-Ли;
И в мерцаньи ночей я все с ней, я все с ней,
С незабвенной – с невестой – с любовью моей —
        Рядом с ней распростерт я вдали,
        В саркофаге приморской земли.

Imitation [129]

A dark unfathom’d tide
Of interminable pride —
A mystery, and a dream,
Should my early life seem;
I say that dream was fraught
With a wild, and waking thought
Of beings that have been,
Which my spirit hath not seen.
Had I let them pass me by,
With a dreaming eye!
Let none of earth inherit
That vision of my spirit;
Those thoughts I would controul,
As a spell upon his soul:
For that bright hope at last
And that light time have past,
And my worldly rest hath gone
With a sigh as it pass’d on:
I care not tho’ it perish
With a thought I then did cherish.

Имитация

Сумрак неизмеримый
Гордости неукротимой,
Тайна, да сон, да бред:
Это – жизнь моих ранних лет.
Этот сон всегда был тревожим
Чем-то диким, на мысль похожим
Существ, что были в былом.
Но разум, окованный сном,
Не знал, предо мною прошли ли
Тени неведомой были.
Да не примет никто в дар наследий
Видений, встававших в бреде,
Что я тщетно старался стряхнуть,
Что, как чара, давили грудь!
Оправдались надежды едва ли;
Все же те времена миновали,
Но навек я утратил покой
На земле, чтоб дышать тоской.
Что ж, пусть канет он дымом летучим.
Лишь бы с бредом, чем я был мучим!

Alone [130]