Ворон

Со стороны все выглядело весьма обыденно: просто ворон, просто выжидает, когда пленница превратится в добычу. Сверху с резким карканьем кружило местное воронье. Один из стражей указал на них пальцем, его товарищи забористо выругались.

Вот и славно – незваных гостей приняли за обычных падальщиков.

Шэдар в нетерпении сжала руку в кулак, ученица не откликалась. Беда всех молодых и одаренных: они не ведают последствий и не учитывают, что вырваться из чертогов разума так просто не выйдет. Необходимо вмешательство извне, например, приказ наставника.

– Живо! – Шэдар была непреклонна, чувствуя, что ученица по-прежнему не хочет вернуться в сознание.

Бес замер, ожидая развязки. Бесконечно тянущиеся мгновения борьбы силы воли двух одаренных магичек, и окрестности огласил душераздирающий вопль.

– Спасибо, – прохрипела Иль Су и растаяла, как та бабочка.

– Э… куда? – опешил хвостатый, разглядывая теперь пустую клеть.

– В реальность. Осталось решить проблему Такары.

В первый момент бес подумал, что ослышался. Неужели Шэдар пожалела давнего врага? Быть такого не может! Скорее она имела в виду, что Такара и есть их основная проблема. И точно.

– Глаза поменьше сделай, – устало бросила Шорох. – Алая, в отличие от той же Иль Су, давно обитает в своих иллюзиях. Она примеряет не только чужую кожу, но и жизнь. В погоне за мечтой она творила такое, что даже вспоминать тошно.

Бес перевел взгляд на Такару, которая как раз входила в поселок. Ее узнавали, будто по волшебству, спятившая ведьма отвечала доброй улыбкой: с кем-то здоровалась, с кем-то обнималась.

– Она не видит, – разочарованно произнесла Шэдар. – Дар совсем покалечил ее.

– Так понимаю, это иллюзия счастливой жизни. Ее потаенное желание. Ее мечта…

– Нет, – оборвала беса Шэдар. – Это насмешка ушедшего бога над людскими желаниями. Все эти люди, лица… Когда-то Алая сама лицедействовала в этих нарядах.

Бес ошарашенно перевел взгляд на собравшуюся толпу. Теперь он рассмотрел фальшь в чужих улыбках, тогда как в глазах сквозила неприкрытая ненависть. Ослепленная своей мечтой Такара не замечала ничего.

– Гелерад хоть и ушедший, но все-таки бог, он видит души паломников. И по-своему эти сущности справедливы. Жестоки, но справедливы.

– Так мы будем помогать? – продолжая следить за представлением, полюбопытствовал бес.

– Не думаю, что это нужно. Сейчас здесь будет много боли, лучше не смотреть.

Ворон расправил крылья и вскоре скрылся в листве раскидистого дерева.

Шэдар упорно любовалась Проглотом. Дитя Тьмы продолжало держать их хрупкий мирок, став менее активным, но ничуть не менее опасным. В отличие от своей королевы бес силой воли похвастаться не мог, его жгло любопытство, поэтому страшное действо он досмотрел до конца.

Одна крестьянка показалось ему знакомой, вскоре хвостатый сообразил почему. Именно в ее обличье Такара Алая явилась на кладбище перед началом паломничества. А вот сама ведьма девушку не узнавала, хоть и скользнула с недоумением пальцами по лицу незнакомки. Сразу за этим еще недавно приветливые люди схватили Алую и выкрутили ей руки, как преступнице, поставили на колени. Ведьма забилась, закричала, но здесь она была всего лишь слабой женщиной, а не старшей Круга. Потому попытки вырваться остались тщетными.

Тем временем последняя жертва Алой встала прямо перед ней, словно главная обвинительница. Да так оно и было: здесь и сейчас вершился суд.

– Давно не виделись, – холодно произнесла девушка.

– Кто ты? – непривычно кротко спросила Такара. – Что я тебе сделала?

– Кто я? – зло усмехнулась ее бывшая жертва. – Не помнишь, значит? Наверное, хорошо быть счастливой. А если я взгляну в твое лицо, то увижу ли там себя?

Обвинительница резко поддалась вперед, так, что их носы соприкоснулись.

– Нет, не вижу, – разочарованно бросила она и выпрямилась. – Но ты же видела себя во мне, как в зеркале? Я – это ты.

По лицу Алой скользнула тень узнавания… понимания.

– Я вижу перед собой безумную девку, – гораздо грубее и резче, чем прежде, процедила она.

– Как замечательно ты себя описала, – с наигранным восторгом похлопала в ладоши обвинительница. – Ха-ха. Смешно же, да?

– Да! – поддержала толпа и подобно эху исторгла зловещий неестественный смех: – Ха-ха.

Сразу за этим все присутствующие повторили и жест обвинительницы, даже наклон ее головы.

– Что за дерьмо здесь происходит? – рявкнула Алая.

Бес впервые услышал в ее голосе зачатки страха.

– Мы познали многое: убийства, еще убийства, пытки, предательство… Хотя это не так интересно, как то, что ты сейчас испытаешь.

Обвинительница шагнула вперед и опустилась на колени рядом с Такарой, положила ладони на живот ведьмы.

– Не смей меня трогать! – Алая дернулась, но вновь безуспешно.

Руки девушки засветились, Такара Алая закричала. Жутко, с надрывом. Обвинительница поднялась на ноги и улыбнулась – к ведьме вернулась былая стройность. Зато сама она заметно округлилась. Жмурясь от удовольствия, погладила собственный живот.

– Новая жизнь – это непередаваемое чувство. Ой, он шевелится, – удивилась девушка. – Хочешь потрогать?