Ворон

Рогатый даже присвистнул: вопрос был воистину издевательский.

– Ты украла моего ребенка! – взвизгнула Такара, испепеляя девушку ненавидящим взглядом.

– Тебе ли называть меня воровкой?

– Ты украла моего ребенка, – четко, выделяя каждое слово, повторила ведьма.

– А ты забрала у меня жизнь, забрала саму возможность иметь детей, найти любовь. Ты украла мою жизнь вместе с лицом, – равнодушно, будто судья, произнесла девушка. – Справедливо лишить радости и тебя.

– Ты…

– Я – это ты. Мы все – это ты. – Широкий жест на толпу.

– Вы все мертвецы! – закричала Алая. – Это все нереально.

– Даже если и так, ребенок все равно наш. Не грусти, ведь мы – это ты, значит, тебе есть чем утешиться.

– Тварь… Это всего лишь испытание. Мне не нужно ненастоящее дитя! – К Такаре окончательно вернулась память.

– Уверена? – выгнула бровь обвинительница. Она достала из складок платья кинжал. – Раз все здесь нереально, значит… – Острое лезвие разрезало платье, оголив живот.

– Нет, – прошептала Алая, сжавшись. – Не надо, пожалуйста.

Обвинительница победно улыбнулась, но в следующий момент Такара Алая сбросила удерживающие ее руки и уже сама схватилась за кинжал.

– Миражи не могут убивать, это моя обязанность.

Ведьма с яростным криком вонзила клинок в сердце своей обвинительницы. Окружающие их люди стали исчезать один за одним, вместе с ними пропала и Алая. Последней истаяла беременная девушка с торчащей из груди рукоятью кинжала. На ее губах играла странная улыбка.

– Психованная ведьма тоже смогла уйти. – Бес проследил за красным туманом, повисшим на том месте, где прежде стояла жертва. И то, что ею прикидывалось. – Но мы по-прежнему здесь.

Тихо сидящая в стороне Шэдар подняла голову.

– Дакаста все еще в этом проклятом месте. Гелерад умеет дарить то, чего мы столь сильно жаждем.

– И что же получила она? Ты ведь уже знаешь, верно? Ваша связь…

– Семью, бес. Живую и любящую мать, отца, который обожает своих девочек. И главное – ту размеренность и спокойствие, кои приносит обычная жизнь в гармонии с собой и миром.

– Тогда полетели к ней, чего ждем?

– Да, наверное, стоит, – вздохнула Шэдар. – Порой самые простые желания убивают нас сильней, чем великие мечты.

Ворон взмахнул крыльями и отправился к маленькому дому на окраине этого странного поселения.

Глава 23

Мартинити

– Вас называют низвергнутым, а не забытым, – поделилась я с э… магом. Воспринимать его так было проще, чем всерьез увериться, что беседую с божественной сущностью, пусть и утратившей прежние власть и силу.

Удивительно, но страх испарился, уступив радостному предвкушению. Словно вот-вот мне подарят лучшее, что можно пожелать. И даже больше: о чем и желать не хватит духу! Взгляд собеседника был каким угодно – плутоватым, с хитринкой, полным озорства и не по возрасту ясным, но только не злым. Он располагал.

– Ушедшим меня тоже называют, – отмахнулся маг, подмигнул: – Если порыться в летописях, то и еще с десяток имен отыщется.

– И вы вот так, лично, снисходите до беседы с каждым паломником?

– О, далеко не с каждым. Но ты же особенная, разве нет?

Пожала плечами, сильно сомневаясь в последнем.

– Среди просящих и возносящих мне мольбы столь невинных душ пока не встречалось.

– Но я лгала, и не раз. Желала смерти другим, а возникни острая необходимость, то и украла бы.

Почему-то вспомнилась моя несносная рыжая подруга. Я поджала губы и твердо кивнула собственным мыслям. Да, жизнь выписывает очень непредсказуемые узоры. И за последние месяцы я убедилась, что способна на многое из того, что раньше казалось однозначно недопустимым.

– Вижу, – по-отечески потрепал меня по плечу маг. – И вот ты здесь. Должен отметить, твой выбор сопровождающих поистине удачен. – Он зажмурился, словно сытый и довольный кот. – Я оценил. Настолько, что готов выслушать все, о чем попросишь. Твое испытание окончено.

Я с удивлением покрутила головой. Ничего даже близко напоминающего алтарь не попадалось.

– То есть все? – недоверчиво переспросила. – Конец пути?

Маг вновь раскатисто рассмеялся, вызвав легкую дрожь земли под ногами.

– Человеческая фантазия, страх перед неизвестностью и иллюзорные ожидания могут посоперничать с любым ужасом, сотканным волей богов.

– Но… как же алтарь?

Старец кивнул на огонь. Поманил меня пальцем и доверительно прошептал:

– Зачем бы мне являть свой лик раньше времени, а?

Я задумалась. В самом деле, ну не для посиделок же у костра и болтовни с какой-то смертной девчонкой.

– А место силы, – продолжил он, небрежно обводя рукой пространство, – оно по-разному может выглядеть.

В пламя с шипением сорвалась бурая капля крови. Я охнула: еще мгновение назад никакого вертела над ним и в помине не было. Моргнула, прогоняя жуткое видение окровавленной туши с витыми рогами. Кровь исчезла, а в огонь, источая аромат благовоний, капал вытапливаемый жир.