Ворон

– А кто это там бредет? – как по заказу, заметил бес.

Шэдар с удивлением посмотрела на фигуру, идущую в сторону леса через луг. Такара выглядела именно такой, какой много лет назад пришла в Круг. Молодая, красивая и полная энергии женщина. Время жестоко обошлось с ней, впрочем, как и со всеми ними.

– Это… это она, да? Алая? – будто прочитал мысли своей королевы рогатый. – Но почему она сменила облик?

– Теперь она настоящая, – качнула головой Шэдар.

– Хм, ей идет… кожа.

– Самый дурацкий комплимент женщине, который я от тебя слышала!

– Зато правда, – нахохлился бес.

– Правда, правда, – не стала спорить ночная охотница, и ворон устремился вслед за Такарой.

Птица не обгоняла ее, но и не отставала. Иногда приходилось закладывать вираж или опускаться на землю, выжидая, но спятившая ведьма, казалось, не обращала ни на кого и ни на что внимания. Неведомая сила влекла ее вперед, она почти бежала. Когда до леса оставалось всего ничего, бес неожиданно хрюкнул:

– Дари, да она брюхатая!

– Дай человеку то, что он больше всего желает, а потом отними. И он познает всю горечь и боль утраты, – философски заметила Шорох.

– Гелерад убьет ребенка?

– Так или иначе, исход предрешен. Как именно местный бог заставит Алую пройти через ее испытание, зависит лишь от его фантазии. Все здесь подчиняется воле ушедшего. Возможно, Такара выносит и родит, воспитает любимое дитя, а затем предаст земле. И так по кругу. Будет обречена раз за разом смотреть на его гибель, – предположила Шэдар.

– Как-то это слишком, – развел лапками бес. – Я о масштабах и времени. Слишком долго.

Чужая власть над бытием, точнее, над его самой важной составляющей сильно впечатлила хвостатого. Управление временем – нечто невообразимое и страшное. На один миг он представил, как старшие демоны в пекле получают подобную силу, и беса тут же бросило в холодный пот.

– Здесь только один хозяин, и время – его послушная собачонка, которая выполнит любую команду. Неважно, сколько мы пробудем по ощущениям в созданном им мире, вернемся все в тот же момент, что и ушли.

– Как думаешь, куда она идет?

– Смотри внимательнее. В тени леса есть крепость, – хмуро ответила ночная охотница.

Последнее обстоятельство ее беспокоило. Проклятый масштаб выводил из себя и вынуждал нервничать. Было бы в разы легче, если бы паломникам предложили что-то попроще. Например, пройти по невидимому мосту над пропастью. Или оставили бродить в темноте, где слышно только биение сердца. Зачем так сильно стараться?

– Предлагаю вырваться вперед и осмотреть крепость. Ворон в подобных местах не вызовет удивления.

– Если только здесь есть живность. – Хвостатый даже поозирался, отыскивая ее признаки.

– Думаю, такая мелочь, как ворон, никого не тронет, тем более хозяин этого места сам нас пустил.

Шэдар больше не отвлекалась, полностью сосредоточившись на Алой. Испытание – лишь видимость выбора, на самом деле никто его паломникам давать не собирался. Затем ночная охотница обратила взор на человеческое поселение. Люди пасли скот на лугу, а за небольшой полосой леса сгрудилось около трех десятков крестьянских домов. Если приглядеться, то когда-то их было больше. Защитой поселку служил не частокол, а остатки развалин каменной стены. Возможно, сами жители и растащили полезный в хозяйстве материал.

Чуть в поодаль возвышалась замок. Некогда воплощение силы и могущества неизвестного феодала, однако время не пощадило и его. Одна из башен – всего их было четыре – потеряла часть этажей. На главном здании прохудилась крыша, ворота представляли собой жалкое зрелище. Цепи подвесного моста валялись на дне пересохшего рва, их заменили толстыми канатами.

Обычное поселение, каких по Карфаенской империи и не счесть: уже не городок в его былом расцвете, но пока еще и не деревня. Наличие замка всегда говорило о главенствующем положении, значит, по округе раскиданы и другие островки средоточия жизни. Как зерна возле кормушки в птичнике.

Ворон опустился на крышу крайнего дома. Шэдар внимательно наблюдала за людьми – их жизнь текла своим чередом. Гелерад постарался на славу: картина отображала мир очень ярко и правдоподобно. Даже витающие над дворами запахи несли особый отпечаток типичного приусадебного хозяйства. Страхи рогатого не оправдались: живности было в изобилии. Она мычала, хрюкала, блеяла, создавала какофонию, бьющую по ушам.

Несколько самых обычных ворон, воровато озираясь, таскали мясо у собаки прямо из миски. Шэдар все пыталась найти изъян в шедевре ушедшего бога, но как ни вглядывалась в дома и людей – изъяна не было. Это настораживало: слишком живое, слишком натуральное.

– Так не бывает, – обронила она задумчиво.

– А что не так? Все идеально, как с картинки.

– Именно что с картинки, – поморщилась Шэдар.

– Ах вот оно в чем дело! – прищелкнул пальцами бес. – Восхищаешься мастерством.

– Скорее ужасаюсь силе ушедшего. Кстати, в испытании принимает участие и моя новоприобретенная ученица. Любопытно, что Гелерад приготовил ей.

Рогатый покосился на Шэдар и осторожно спросил:

– Заботишься?