Внутри

Где именно сейчас находится Руслан?

Почему это с ним произошло?

Как он попал туда?

Как его вытащить?

Был еще и пятый вопрос… Я не хотела задавать его — и не могла не задать. Если я хочу чего-то добиться, я должна быть честной с самой собой. Пятый вопрос, значит… Сколько еще Руслан там выдержит?

Время поджимало, а подсказок у меня было совсем немного. Главной из них стала вся многолетняя работа Ирины Георгиевны. Чувствовалось, что она делала это не из чистого отчаяния. Она до последних дней не утратила здравый рассудок, поэтому у меня был шанс найти среди ее записей нечто по-настоящему ценное.

Был еще тот факт, что Руслан в странном мире упомянул какие-то особые места. Мол, если бы я была там, я бы попала в другой мир, а из спальни — нет. Но что если эти места работают в две стороны? Через дверь обычно можно и войти, и выйти. Мне совсем не улыбалось застрять в той гнилой реальности навсегда, и все же я готова была рискнуть, лишь бы вытащить оттуда Руслана.

Так что я зарядила ноутбук Ирины Георгиевны, обложилась со всех сторон ее бумагами и приготовилась искать ответы. А короткий ноябрьский день за окном стремительно утекал, и я понятия не имела, что буду делать, когда снова станет темно.

* * *

Ночь прошла неплохо, это плюс. В какой-то момент мне захотелось вернуться туда, к нему, не оставлять его одного… Но я понимала, что одному ему сейчас лучше. Он получил рану, потому что защищал меня! Если я снова начну путаться под ногами, может случиться что похуже. Поэтому мне нужно было терпеть и держаться за воспоминания о нем, и эту ночь я провела в своей постели.

А минус в том, что за весь предыдущий день я ничего толкового не добилась. По крайней мере, ничего такого, в чем я могла бы разобраться.

Тут были записи, чертежи, какие-то схемы, карты… Карты оказались понятней всего. Знать бы, что на них обозначено! Более-менее ясным мне было только место, которое обвели кружком несколько раз.

Это место сразу показалось мне знакомым, будто я уже слышала это название где-то. Но пока я была в чужой квартире, не в самом спокойном состоянии, мне было не до воспоминаний! Уже здесь, настроившись во всем разобраться, я вспомнила, что это место связано с отцом Руслана — а точнее, с его гибелью.

Эта тема всегда была почти запретной в их маленькой семье. Сначала я думала, что мне не рассказывают о нем, потому что я — чужой человек. Но потом я перестала быть чужой, а запрет остался. С Ириной Георгиевной говорить об этом было бесполезно и даже опасно. От нее я только услышала, что папа Руслана погиб, когда тот был совсем маленьким, в результате несчастного случая. А дальше — все, стена молчания.

Руслан тоже не любил эту тему, но воспринимал ее не так болезненно, как Ирина Георгиевна.

— Мама очень не любит те дни, потому что она тогда чуть не осталась одна, — пояснил он уже после того, как мы поженились. — Это действительно несчастный случай — не угадаешь…

Все произошло, когда Руслану не было и пяти лет. Его родители отправились вместе в отпуск, много путешествовали. Однажды они оказались у череды пещер, частично открытых туристам. Отцу Руслана хотелось посмотреть на них, матери — нет.

— У нее в тот день сильно болела голова, и она не пошла с нами, — указал Руслан. — А отец подобные места обожал, нужно было очень постараться, чтобы удержать его! Меня он взял с собой, потому что считал, что ребенку моего возраста это уже будет интересно.

— Ну и как? Было?

— Не знаю… Я не помню тот день. Думаю, оно и к лучшему.

В туристической части пещер случился обвал: сразу несколько больших залов рухнули, погребая под собой десятки туристов. Руслан и его отец оказались на глубине… Несколько дней о них не было никаких новостей, из-под завалов извлекали только трупы, и даже это считалось большой удачей. Риск обвалов сохранялся, спасатели собирались сворачивать операцию, когда им удалось вытащить оттуда Руслана — причем живого и невредимого, если не считать ссадин и синяков. У него даже переломов не было!

— Спасатели считали, что мне очень повезло, потому что я мелкий. Моя мама, естественно, настаивала, чтобы в том же месте продолжили поиски, потому что отец никогда бы меня не оставил. А моя мама всегда умела настаивать! Они там копались до тех пор, пока пара спасателей не травмировались, потом оттуда ушли, а залы замуровали, превратив их в общую могилу.

Тело отца так и не нашли, но, поскольку выбраться живым у него не было ни шанса, его признали пропавшим без вести.

Я всегда воспринимала это просто как грустную семейную историю. С чего мне относиться к этому случаю иначе? Как к нему вообще можно относиться иначе?

А вот теперь я поняла, как. Похоже, Ирина Георгиевна считала, что проклятье Руслана каким-то образом связано с теми пещерами. Скорее всего, там и началось — или там впервые проявилось.

Но это никак не объясняло другие участки, обведенные на карте. Мне нужна была помощь, а поскольку Ирина Георгиевна уже никаких ответов мне дать не могла, мне оставалось держаться только за одно имя: Сергей Тарасов.