Властелин Зимы

– Леопард морской – вот какой! – пискнул белобрысый, маленький, круглый, как сырная голова, парнишка – ровесник Гана по имени Белек.

– И чего же он не обернулся? Не порвал из вас, дураков, троих-пятерых?

– Не смог, видать! – хорохорился Ирсэн. – Нас-то мно-о-ого – целая Игривица – а он один.

– Настоящий слуга Зимы и один целую деревню разнести может. А ты, рыбак, много лишнего последнее время болтаешь. Про русалок мне тут намедни заливал, помнишь?

– Да… – Ирсэн потупился было сконфуженно. – Были они там, в лесном озере. Вроде…

– Вот то-то и оно, что «вроде», – недовольствовал колдун. – Не русалки то были – коряги утонувшие. Я только зря одежду промочил да силу магическую потратил.

– Но это-то точно оборотень! Мы его знаем! – поддержала притихшего Ирсэна пара дружных голосов. – Его из нашей деревни в замок Зимы забрали. А потом он несколько лет в округе нашей ошивался… Да вон, хоть у матери его и отца спросите – наши ведь, игривицкие… Прикажите позвать – они опознают…

– Да нет их тут сейчас, – поправил кто-то громким шепотом, – в город они уехали, забыл, что ли?

От такой новости Гану сразу стало легче. Все время до этого ему казалось, что отец и мать тоже где-то среди толпы. Стоят. Смотрят равнодушно. Как на чужого. Он боялся наткнуться на них взглядом, увидеть родные лица… Понять, что они отреклись от него.

Выходит, нет!

Оглядев выжидающую толпу, колдун благосклонно кивнул:

– Ладно, посмотрю я вашего так называемого оборотня. Только если ошиблись вы, ух я вам…

Тяжелой походкой он сошел по деревянным ступеням вниз и приблизился к Гану.

Оборотень ощутил, как сквозь его тело пропустили сильный импульс – так Алозвон «просвечивал» пленника насквозь, чтобы разобраться поскорее с его сущностью и возможностями.

Все это время Ган раздумывал, откуда Алозвон взялся в Игривице и что он тут делает? Королевская форма – значит, умелый колдун. Потрепанная – колдун, уже списанный со службы. Он тут, похоже, по приглашению. Заместо ведьмы. Привыкли игривицкие под покровительством чародейства жить, вот и наняли себе нового колдуна, после того как Чернороза пропала…

И сейчас этот колдун Гану устроит!

Наизнанку вывернет…

– Смотри-ка, и вправду оборотень, – прозвучал вердикт.

– Вот видите, господин колдун? – обрадовано выкрикнул Ирсэн. – Не ошиблись мы – верно супостата поймали. Позвольте нам теперь с ним разобраться. Уж мы его всей деревней…

– Нет, – строго оборвал его Алозвон, покручивая жидкий длинный ус. – Я его в столицу заберу. Там за таких нашему брату хороший выкуп дают. Оборотни, в особенности те, что добрым людям жизнь часто портили, нынче в цене. За каждую шкуру кошель золотых.

– Так вам все равно от него только шкура нужна, – обрадовался Ирсэн. – Позвольте нам наказать его, а уж шкуру потом себе забирайте.

– Нет.

Колдун рявкнул и замолк тут же. Из толпы в его сторону направились недобрые взгляды. Люди начали шушукаться. Им не нравилось такое самоуправство. Их волновал не столько тот факт, что Алозвон увезет пленника в столицу и получит за него вознаграждение единолично. Скорее, обижало то, что не получится свершить над Ганом долгожданную расправу.

Алозвон, в свою очередь, быстро распознал настрой деревенских и решил скоренько сгладить назревающую ссору.

– Вы погодите, дайте отослать сообщение начальнику королевской стражи. Я доложу – поймали опасного оборотня, что Властелину Зимы служил. Вдруг потребуют его живым доставить? Позвольте уж мне удостовериться?

Мужики переглянулись. Головы почесали. Подумали. Наконец, Ирсэн озвучил за всех:

– Ладно. А пока пусть при вас тут в порубе посидит.

– Вот это дело! Пусть посидит, а разобраться с ним успеем, – довольно закивал Алозвон и потер толстые руки.

***

Ган не боялся холода, но поруб оказался каким-то особенно неуютным. Здесь было промозгло и сыро. Оборотень первое время крепился, но потом признал, что его пробрало до костей. А еще он устал. Вымотался скорее морально, нежели физически. Странно, но опустошенность души, почему-то валила с ног.

Он лег на земляной пол и, подложив под голову связанные в запястьях руки, попытался заснуть.

Жалко, что проклятущий Алозвон предусмотрительно наложил на него какие-то дрянные чары, не позволяющие обернуться. Так бы он перекинулся в леопарда – тому уж точно холод не страшен! – и выспался бы, по крайней мере. Зачем вообще было трогать его возможность к обороту? Магии нет – и так видно. А превращение в леопарда… Нет, правда, куда бы он в этом облике убежал? В лес? Не смешите… Даже морской лев бегает по суше быстрее. Он умеет разворачивать задние плавники, как стопы, а про морского леопарда говорят с насмешкой, будто на берегу его и пингвины за хвост щиплют…

Ган скрутился, кое-как цепляя связанными руками плащ, закутался в него плотно и уснул.

Тревожный сон рисовал странные картины.

Вот Вита несется по лесу верхом на олене. Глаза ее полны решимости и чисты, и прозрачны, как ключевая вода. И тонкая светящаяся нить тянется от нее прямо к Гану, натягивается, дрожит, вот-вот готовая порваться…

… но не рвется.

Проснулся он от стука в окошко.