Власть меча

Глаза были ее собственными, Сантэн мгновенно узнала их. Перед ней стоял ее внук – она инстинктивно это поняла, и от потрясения слегка задрожала. Они уставились друг на друга.

Наконец Сантэн взяла себя в руки и медленно подошла к мальчику. Она протянула руку и улыбнулась.

– Привет, – сказала она. – Как тебя зовут?

– Я Лотар де ла Рей, – важно ответил малыш. – И мне уже почти восемь лет.

«Лотар!» – пронеслось в мыслях Сантэн. Это имя разбудило все воспоминания и сердечную боль, ее захлестнули чувства. Но она сумела удержать на лице улыбку.

– Какой ты большой и замечательный мальчик… – начала она и почти коснулась его щеки, когда в дверях за его спиной появилась та женщина.

– Что ты здесь делаешь, Лотти? – выбранила его она. – Ты еще не доел ужин. Сейчас же вернись за стол, слышишь?

Ребенок умчался из гостиной, а женщина улыбнулась Сантэн.

– Простите. Он в возрасте неумеренного любопытства, – извинилась она. – Мой муж поговорит с вами, мефроу. Пойдемте со мной, пожалуйста.

Все еще не оправившись от сильного волнения после краткой беседы с внуком, Сантэн оказалась не готова к новому потрясению от встречи лицом к лицу со своим сыном. Он стоял за письменным столом, заваленным документами, и смотрел на нее приводящими в замешательство желтыми глазами.

– Не могу сказать, что вам рады в этом доме, миссис Малкомс. – Он заговорил на английском. – Вы кровный враг моей семьи и мой лично.

– Это неправда.

Сантэн почти задохнулась и отчаянно пыталась справиться со своим голосом.

Манфред небрежно отмахнулся:

– Вы ограбили и обманули моего отца, вы превратили его в калеку, из-за вас он половину жизни сидит в тюрьме. Если бы вы увидели его сейчас, старого, сломленного человека, вы бы не явились сюда просить меня об одолжении.

– Вы уверены, что я пришла за одолжением? – спросила Сантэн, и Манфред горько рассмеялся:

– А зачем бы еще? Вы меня преследовали – с того самого дня, когда я впервые увидел вас в зале суда над моим отцом. Я видел, как вы наблюдали за мной, следовали за мной, выискивали, как голодная львица. Я знаю, вы ищете способ уничтожить меня, как уничтожили моего отца.

– Нет! – Сантэн яростно замотала головой, но Манфред безжалостно продолжил:

– А теперь вы осмелились явиться и просить меня об одолжении? Я же знаю, что вам нужно!

Он резко открыл ящик письменного стола и достал какую-то папку. Раскрыв ее, он позволил лежавшим в ней бумагам рассыпаться по столу. Сантэн узнала среди них французские свидетельства о рождении и старые вырезки из газет.

– Нужно ли мне прочитать все это вам, или вы прочитаете сами? Какие еще доказательства мне нужны, чтобы продемонстрировать миру, что вы – шлюха, а ваш сын – бастард? – спросил Манфред, и Сантэн отшатнулась от этих слов.

– Вы очень постарались, – тихо произнесла она.

– Да, – согласился Манфред. – Очень. У меня есть все свидетельства…

– Нет, – перебила его Сантэн. – Не все свидетельства. Вам известно об одном моем незаконнорожденном, но есть и другой бастард. Я расскажу вам о моем втором бастарде.

Впервые Манфред потерял уверенность и, глядя на нее, не нашел слов. А потом покачал головой.

– Вы просто бесстыдны! – изумился он. – Вы выставляете напоказ свои грехи перед всем миром!

– Не перед всем миром, – возразила Сантэн. – Только перед тем, кого это касается больше всех. Только перед тобой, Манфред де ла Рей.

– Не понимаю.

– Тогда я объясню, почему я тебя преследовала, как ты это назвал, охотилась, выслеживала, как львица. Но это не преследование львицей дичи, это наблюдение львицы за своим детенышем. Видишь ли, Манфред, ты и есть мой второй сын. Я родила тебя в пустыне, и Лотар забрал тебя прежде, чем я увидела твое лицо. Ты мой сын, а Шаса – твой единоутробный брат. Если он бастард, то и ты тоже. Если ты уничтожишь его этим фактом, ты уничтожишь и себя.

– Я вам не верю! – Манфред отшатнулся от нее. – Ложь! Это ложь! Моя мать была немкой благородного рода. У меня есть ее фотография. Вон там. Посмотрите – там, на стене!

Сантэн взглянула на фото.

– Да, это жена Лотара, – согласилась она. – Только она умерла почти за два года до твоего рождения.

– Нет! Неправда! Это не может быть правдой!

– Спроси своего отца, Манфред, – мягко сказала Сантэн. – Поезжай в Виндхук. Там ты найдешь дату регистрации смерти этой женщины.

Он понял, что это действительно правда, и тяжело опустился на стул, закрыв лицо ладонями.

– Если вы моя мать… как я могу так сильно вас ненавидеть?

Сантэн подошла к столу.

– Не так сильно, как я ненавидела себя за то, что отказалась от тебя, бросила тебя.

Она наклонилась через стол и поцеловала его в макушку.

– Если бы только… – прошептала она. – Но теперь слишком поздно… слишком, слишком поздно. Как ты и сказал, мы враги, разделенные пропастью шириной в океан. Никому из нас не пересечь ее, но у меня нет к тебе ненависти, Манфред, мой сын. И никогда не было.

Она оставила его ссутулившимся за столом и медленно вышла из комнаты.

На следующий день Эндрю Дугган ей позвонил: