Власть меча

Они медленно поехали по бульвару Курфюрстендамм, поглядывая на веселые толпы на ярко освещенных тротуарах; потом, когда они выехали на более тихие улицы западного района Грюневальд, «мерседес» набрал скорость. Это было нечто вроде поселка миллионеров на окраине огромного города, и Манфред расслабился и откинулся на спинку кожаного сиденья, повернувшись к милой девушке рядом с ним. Она говорила серьезно, расспрашивала о нем самом, о его семье и о его стране. Манфред быстро понял, что Хейди знает о Южной Африке куда больше, чем он мог ожидать, и гадал, откуда она набралась знаний.

Она действительно знала историю их войны, конфликта и бунта, знала о борьбе их народа с дикими черными племенами, о том, как африканеров поработили британцы, и об ужасной угрозе самому их существованию как народа.

– Англичане, – сказала она, и в ее тоне прозвучала острая горечь. – Они кругом, они всюду приносят с собой войну и страдания. Африка, Индия, даже моя родная Германия. Мы тоже были подавлены и преследуемы. Если бы не наш обожаемый фюрер, мы и до сих пор страдали бы под ярмом евреев и англичан.

– Да, он великий человек, ваш фюрер, – согласился Манфред и процитировал: – «За что мы должны бороться, так это за безопасность существования и размножения нашей расы и нашего народа, за пропитание для наших детей и чистоту нашей крови, за свободу и независимость нашей родины, чтобы наш народ мог созреть для выполнения миссии, возложенной на него Создателем вселенной».

– «Майн кампф»! – воскликнула Хейди. – Вы можете цитировать слова фюрера!

Они только что заложили краеугольный камень их дружбы, понял Манфред.

– Этими словами он выразил все, что я чувствовал и во что верил, – сказал он. – Он великий человек, вождь великого народа.

Дом на Рупертштрассе стоял в стороне от дороги, в большом саду на берегу одного из прекрасных заливов Хафель. На подъездной дороге уже стоял десяток лимузинов с флажками со свастикой на капотах и шоферами в униформе, ждущими за рулем. Все окна большого дома были освещены; и когда их собственный шофер остановил машину, они услышали звуки музыки, голоса и смех.

Манфред предложил руку Хейди, и они вошли через открытые парадные двери, пересекли вестибюль с мраморным полом в черно-белую клетку и стенами, украшенными множеством голов кабанов и оленей, и остановились перед большим залом. Там уже толпилось множество гостей. Большинство мужчин были в мундирах, сверкавших знаками различия, а женщины – в элегантных шелковых и бархатных нарядах, с обнаженными плечами, с подстриженными по последней моде волосами.

Смех и разговоры слегка приутихли, когда все повернулись ко вновь прибывшим, и во взглядах вспыхивало оценивающее любопытство, потому что Манфред с Хейди представляли собой потрясающе красивую пару. Потом разговоры возобновились.

– А вон и дядя Зигмунд! – воскликнула Хейди и потащила Манфреда вглубь зала, к высокому человеку в мундире, который уже шел им навстречу.

– Хейди, дорогая! – Он склонился над рукой девушки, целуя ее. – Ты становишься прекраснее с каждым разом, когда я вижу тебя!

– Манфред, это мой дядя, полковник Зигмунд Болдт. Дядя Зигмунд, позволь представить тебе герра Манфреда де ла Рея, боксера из Южной Африки.

Полковник Болдт пожал Манфреду руку. У полковника были абсолютно седые волосы, зачесанные назад, и худое лицо ученого с четкими чертами и узким аристократическим носом.

– Хейди мне говорила, что вы немецкого происхождения.

Болдт носил черный мундир с серебряной эмблемой в виде черепа на лацканах; одно его веко обвисло, а сам глаз под ним постоянно слезился, и полковник промокал его тонким льняным носовым платком, который все время держал в руке.

– Это правда, полковник. У меня очень прочные связи с вашей страной, – ответил Манфред.

– О, вы превосходно говорите по-немецки! – Полковник взял Манфреда за руку. – Сегодня здесь многие хотят с вами познакомиться, но сначала скажите, что вы думаете о черном американском боксере Сайрусе Ломаксе? И какую тактику вы примените при встрече с ним?

Весьма деликатно и незаметно или Хейди, или сам полковник Болдт постоянно оказывались рядом с Манфредом, чтобы направить его от одной группы гостей к другой, а официант принес ему стакан минеральной воды, когда Манфред отказался от шампанского.

Однако они оставили его дольше обычного с одним из гостей, которого Хейди представила как генерала Золлера. Это был высокий прусский офицер в полевом сером мундире с Железным крестом на шее; несмотря на довольно незаметное и незапоминающееся лицо с бледными нездоровыми чертами, он проявил острый язвительный ум. Он подробно расспрашивал Манфреда о политике и условиях жизни в Южной Африке, в особенности о том, что чувствует средний африканер относительно связей с Великобританией и империей.