Власть меча

– Хорошо. – Генерал кивнул. – Это дело большой важности. Сам фюрер осведомлен о нашей операции. Он полагает, как и я, что южная оконечность Африки имеет огромное тактическое и стратегическое значение в наших планах глобальной экспансии. Она контролирует морские маршруты в Индию и на Восток, а в случае если Суэцкий канал откажется пропускать наши суда, это станет единственным возможным маршрутом. К тому же это настоящая сокровищница природного сырья для наших военных приготовлений – хром, алмазы, платина. Учитывая это и встретившись с объектом, я утверждаю без малейших сомнений, что мы должны действовать. Следовательно, операция теперь получает полное одобрение и рассматривается как особо важная.

– Хорошо, мой генерал.

– Кодовое название операции – «Белый Меч», Das Weisse Schwart.

– Jawohl[21], мой генерал.

– Фройляйн Крамер, вы теперь полностью отвечаете за операцию. При первой же возможности проявите сексуальную инициативу, но так, чтобы не встревожить и не оскорбить его, а лишь усилить его приверженность к нам.

– Хорошо, мой генерал.

– В свое время может возникнуть необходимость вступить в супружеские отношения с объектом. Есть ли какие-либо причины, по которым вы не сможете этого сделать?

Хейди не колебалась.

– Никаких, мой генерал. Вы можете целиком положиться на мое чувство долга и преданность. Я сделаю то, что от меня потребуется.

– Очень хорошо, фройляйн. – Генерал Золлер закашлялся и некоторое время шумно дышал, а когда снова заговорил, голос его звучал по-прежнему резко: – Теперь, полковник, для наших целей будет полезно, если объект завоюет золотую медаль на этих Играх. Это принесет ему большой престиж в его родной стране, не считая идеологического аспекта: белый ариец восторжествует над представителем неполноценной черной расы.

– Понимаю, мой генерал.

– Других серьезных претендентов на победу в полутяжелом весе среди немцев нет, не так ли?

– Да, мой генерал, объект – единственный серьезный белый кандидат. Мы сделаем так, что во всех боях, в которых будет участвовать объект, судьями и рефери станут члены партии, подконтрольные нашему ведомству. Естественно, мы не сможем повлиять на решение в случае нокаута, но…

– Естественно, Болдт, но вы приложите все свои силы, а фройляйн Крамер будет ежедневно докладывать вам о продвижении ее отношений с объектом.

Семьи Кортни и Малкомс предпочли поселиться в роскошном отеле «Бристоль», а не в Олимпийской деревне, хотя Дэвиду Абрахамсу пришлось подчиниться требованиям тренера атлетов и перебраться в деревню вместе со своими товарищами, так что Шаса почти не видел его в дни усердных тренировок перед началом Олимпийских игр.

Матильда Джанин убедила Тару составлять ей компанию на большинстве тренировок на стадионе в обмен на такое же время наблюдения за тренировками игроков в поло, так что девушки постоянно носились через Берлин от огромного олимпийского комплекса к конноспортивному центру, и Тара выжимала из зеленого отцовского «бентли» максимальную скорость.

Короткие перерывы между тренировками вкупе с неминуемым приближением начала Игр, казалось, лишь обостряли силу Дэвида, вместо того чтобы ее ослаблять. За эти пять дней он немного улучшил свои результаты и отважно сопротивлялся предложениям Матильды Джанин «сбежать на часок-другой» вечером.

– У тебя все шансы, Дэвид, – говорил ему тренер, глядя на секундомер после последней пробежки перед официальной церемонией открытия. – Ты только сосредоточься как следует, и тогда точно привезешь домой какую-нибудь жестянку.

Шаса и Блэйн пришли в восторг от пони, предоставленных им хозяевами Олимпиады. Животные были безупречны, как и все в конноспортивном центре – конюхи, конюшни и экипировка; под железным контролем Блэйна команда полностью сосредоточилась на тренировках и вскоре уже снова превратилась в могучую спортивную фалангу.

Между собственными долгими тренировками на поле они наблюдали и оценивали команды, с которыми им предстояло соревноваться. Американцы, не считаясь с расходами, доставили через Атлантику собственных лошадей. Аргентинцы их перещеголяли и привезли заодно и своих конюхов, гаучо в шляпах с плоскими полями и кожаных бриджах, украшенных серебряными заклепками.

– Мы должны победить обе эти команды, – предупредил своих игроков Блэйн. – Но и немцы на удивление хороши, и британцы, как всегда, упорны, у них будет шанс.

– Да мы можем разбить любую из них, – заявил Шаса с вершины большого опыта. – Если немножко повезет.

Тара оказалась единственной, кто всерьез воспринял его хвастовство, ведь она постоянно наблюдала за игрой с трибуны и видела, как отлично Шаса держится в седле, словно прекрасный молодой кентавр, стройный и гибкий, как сверкают его белые зубы на загорелом лице…

– Он такой тщеславный и самоуверенный, – жаловалась она самой себе. – Если бы только я могла не обращать на него внимания! Если бы только жизнь не становилась такой плоской, когда его нет рядом!

К девяти утра 1 августа 1936 года огромный Олимпийский стадион, самый большой в мире, был заполнен более чем ста тысячами зрителей.