Власть меча

На следующий день в Претории, в Юнион-билдинг – официальной резиденции правительства – у Блэйна было назначено несколько встреч, которые на самом деле являлись для него предлогом, чтобы объяснить Изабелле свой отъезд из Кейптауна. Сантэн могла провести весь день с Шасой. Утром состоялась распродажа молодняка на фермерской ярмарке, но цены оказались до нелепости высокими, и в итоге они не купили ни одного животного. Потом пообедали в павильоне Восточной Африки, где Сантэн куда больше, чем едой, наслаждалась завистливыми и задумчивыми взглядами женщин, сидевших за соседними столиками.

Днем они отправились в зоопарк. Между кормлением обезьян и прогулкой в лодке по озеру они обсуждали планы Шасы на будущее, и Сантэн с радостью услышала, что Шаса не утратил решимости принять на себя обязанности в компании Кортни, как только получит степень магистра.

Когда они вернулись в «Карлтон», у них оставалось еще достаточно времени на то, чтобы переодеться перед состязанием. Блэйн, уже в смокинге, развалился в одном из кресел со стаканом виски с содовой в руке и наблюдал, как Сантэн завершает туалет. Она этим наслаждалась. Это снова была игра в замужество, и Сантэн попросила его застегнуть ей серьги, а потом прошлась по комнате и покружилась, раздувая длинную юбку.

– Я, вообще-то, бывала прежде на состязаниях по боксу, Блэйн. Мы не слишком разоделись?

– Уверяю тебя, черный галстук тут обязателен.

– О боже, я так волнуюсь… Я не знаю, что скажу ему, если вообще подвернется такая возможность… – Она оборвала себя. – Тебе удалось достать билеты, правда?

Блэйн показал ей билеты и улыбнулся:

– Первый ряд, и я нанял машину с шофером.

Шаса явился в номер, небрежно набросив на плечи смокинга белый шелковый шарф и надев черный галстук, настолько точно и искусно асимметричный, что его никак нельзя было спутать с современным пристегивающимся безобразием.

«Он так великолепен… – Сердце Сантэн переполнилось чувствами при виде сына. – Как же мне уберечь его от всяких хищниц?»

Шаса поцеловал ее, прежде чем подойти к бару и налить ей традиционный бокал шампанского.

– Могу я предложить вам виски, сэр? – спросил он Блэйна.

– Спасибо, но одна порция – мой предел, – отклонил предложение Блэйн, и Шаса налил себе сухого имбирного пива.

«Вот об этом мне не стоит тревожиться, – подумала Сантэн, – спиртное никогда не станет слабостью Шасы».

– Ну, матушка, – Шаса поднял бокал, – за твой недавно проснувшийся интерес к джентльменскому искусству боксирования. А ты осведомлена об основной цели схватки?

– Думаю, два молодых человека выходят на ринг и пытаются друг друга убить – верно?

– Да, Сантэн, именно так! – засмеялся Блэйн.

Он никогда не позволял себе каких-нибудь нежностей в присутствии Шасы, и Сантэн далеко не в первый раз попыталась угадать, что Шаса думает о ней и Блэйне. Возможно, он что-то подозревал, но на этот вечер у Сантэн и без того хватало тревог, ни к чему было открывать эту темную дверь. Она выпила шампанское, а потом, сияющая великолепием, в бриллиантах и шелках, вместе с двумя главными мужчинами ее жизни отправилась к ожидавшему их лимузину.

Улицы университетского кампуса Витватерсранда вокруг спортивного зала были забиты припаркованными машинами, другие автомобили вплотную друг к другу поднимались по холму, а боковые улочки заполнили шумные возбужденные толпы студентов и фанатов из широкой публики, так что водителю лимузина пришлось высадить Сантэн и ее спутников в двухстах ярдах от входа, и они вместе со всеми прошли оставшееся расстояние пешком.

В зале царила атмосфера ожидания, и когда они сели на свои места, Сантэн с облегчением увидела, что зрители в трех первых рядах одеты в вечерние платья и что дам в толпе ненамного меньше, чем джентльменов. До этого момента ее ужасала мысль, что она окажется единственной женщиной среди зрителей.

Во время предварительных боев она сидела, пытаясь изобразить интерес к лекции, которую читали ей Блэйн и Шаса, словно соревнуясь друг с другом в эрудиции. Боксеры легкого веса были такими маленькими и тощими, что напоминали ей недокормленных бойцовых петухов, а стремительность их движений обманывала взгляд. Кроме того, Сантэн сгорала от нетерпения – ей хотелось поскорее увидеть того, ради кого она приехала.

Закончился очередной бой; боксеры, скользкие от пота, спустились с ринга, и зал затих. Все головы стали поворачиваться в сторону выхода из раздевалок.

Блэйн заглянул в программку и пробормотал:

– Ну вот!

В зрительских рядах начал нарастать кровожадный рев.

– Он идет.

Блэйн коснулся руки Сантэн, но она обнаружила, что не в силах повернуть голову.

«Лучше бы мне не приезжать, – подумала она и съежилась на сиденье. – Я не хочу, чтобы он меня увидел».