Читаем Византийская кунсткамера. Неортодоксальные факты из жизни самой православной империи полностью

Преступников обычно публично проводили по городу для унижения, что составляло либо само наказание, либо его вступительную часть. Мужчинам и женщинам, привязанным к столбу, обычно сбривали волосы, делая их «лысее яйца» (Никита Хони-ат. История 349), и раздевали догола или одевали в лохмотья, если это были аристократы, либо в женскую одежду, если это были мужчины. Иногда их также заранее бичевали или обмазывали черной смолой, особенно лицо, а вокруг шеи и плеч могли намотать кишки животных. Часто их сажали на осла, верблюда или быка, иногда лицом назад, и заставляли держаться за хвост. Порой им также приходилось кричать: «Я дурак!» (Софроний Иерусалимский. Чудеса Кира и Иоанна 30). Публика в них плевала, швыряла кал и кровь, выливала ночные горшки и издевалась, называя их собаками и оскорбляя их родителей. В некоторых случаях в них бросали камни или палки. Впереди шел человек, возглашавший их преступление, а иногда и шуты, высмеивавшие всю сцену в шутках и песенках.

* * *

В 765 году Константин V унизил монахов, выступавших против его религиозной политики: он заставил их идти по ипподрому рука об руку с женщинами, а весь народ глумился над ними и плевал в них (Феофан Исповедник. Хронография 437–438).

* * *

Когда Алексей I Комнин захватил Константинополь в 1081 году, его воины убили многих горожан и разграбили их имущество. Сожалея об этом инциденте, Алексей созвал особый церковный суд, чтобы наложить епитимью на себя и своих родственников, которые поддерживали его, включая женщин: в течение сорока дней они должны были поститься, спать на земле с камнем вместо подушки, носить власяницу и оплакивать свои злодеяния (Анна Комнина. Алексиада 3, 5, 5–6).

Тюрьмы и рудники

Частные тюрьмы были запрещены законом — это означало, что они, вероятно, существовали (Василики 60, 55). Епископы имели право освобождать заключенных в них людей (3, 1, 4), а хозяин частной тюрьмы должен был провести в государственной столько же времени, сколько его жертвы провели в его тюрьме (60, 55, 2).

* * *

Главная особенность тюрем заключалась в том, что они были темными, — настолько темными, что нельзя было даже сказать, день или ночь снаружи, и сокамерники не могли опознать друг друга. После двух лет одиночного заключения в темноте один заключенный стал близоруким и вообще очень больным (Прокопий Кесарийский. Тайная история 4, 9–12; ср. Михаил Глика. Тюремные стихи 91; Василики 60, 51, 60; Димитрий Кидонис. Письма 224). Заключенным не хватало кроватей и места для ходьбы. Им часто приходилось рассчитывать только на поддержку своих семей или на милость незнакомцев.

* * *

У заключенных в кандалы могли заковать лодыжки, запястья и шею, приковав их к деревянной балке (Феодор Студит. Письма 2, 58[30]). Есть также свидетельства того, что для наказания использовались палки.

* * *

Димитрий Кидонис (XIV век) написал запоминающийся рассказ о той радости, которую испытывали заключенные после освобождения. В нем автор обращается к ним так: «Зловоние уступило место благоуханию деревьев и цветов, а оковы, которые не позволяли вам даже сесть, теперь что паутинки. И ныне вы можете не только ходить вдоволь, но и скакать, причем не только на ногах, но и на самых быстрых конях. Вспоминая о той пропасти, где вы были заключены, мы смеемся, глядя на равнины и вершины гор. Ничто вас не удерживает: то вы охотитесь, то упражняетесь или беседуете, ко всему приступая с удовольствием!» (Письма 224).

* * *

Римское и византийское законодательство предусматривало наказание в виде каторжных работ на рудниках. Отец Церкви Иоанн Златоуст говорит, что осужденные трудятся в темноте, закованные и без перерывов до самого вечера. Чтобы они не упали в расщелины и ямы, им дают светильник. Поскольку они не могут сами определить время, надзиратель дает громкий сигнал, извещающий о том, что настало время еды (Беседы на 1 Кор 23, PG 61, 196–197). Осужденные на рудники могли, с согласия правителя, быть переданы на поруки родственникам через десять лет, если они больше не могли работать по возрасту или по болезни (Василики 60, 51, 21).

Жестокие и необычные наказания

Константин Великий увеличил число преступлений, за которые полагалась смертная казнь, и ввел новые типы наказаний. Например, коррумпированным чиновникам могли отрубить руки: «Пусть отдернутся их хищные руки, пусть отдернутся, говорю я, ведь если не отдернутся, то будут отрублены мечом!» (Кодекс Феодосия 1, 16, 7). Если кормилица девушки помогает ее соблазнить, ей следует влить в рот и горло расплавленный свинец (9, 24, 1, 1).

* * *
Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Еврейский мир
Еврейский мир

Эта книга по праву стала одной из наиболее популярных еврейских книг на русском языке как доступный источник основных сведений о вере и жизни евреев, который может быть использован и как учебник, и как справочное издание, и позволяет составить целостное впечатление о еврейском мире. Ее отличают, прежде всего, энциклопедичность, сжатая форма и популярность изложения.Это своего рода энциклопедия, которая содержит систематизированный свод основных знаний о еврейской религии, истории и общественной жизни с древнейших времен и до начала 1990-х гг. Она состоит из 350 статей-эссе, объединенных в 15 тематических частей, расположенных в исторической последовательности. Мир еврейской религиозной традиции представлен главами, посвященными Библии, Талмуду и другим наиболее важным источникам, этике и основам веры, еврейскому календарю, ритуалам жизненного цикла, связанным с синагогой и домом, молитвам. В издании также приводится краткое описание основных событий в истории еврейского народа от Авраама до конца XX столетия, с отдельными главами, посвященными государству Израиль, Катастрофе, жизни американских и советских евреев.Этот обширный труд принадлежит перу авторитетного в США и во всем мире ортодоксального раввина, профессора Yeshiva University Йосефа Телушкина. Хотя книга создавалась изначально как пособие для ассимилированных американских евреев, она оказалась незаменимым пособием на постсоветском пространстве, в России и странах СНГ.

Джозеф Телушкин

Культурология / Религиоведение / Образование и наука