– Можно сделать это уже завтра. Папа пригласил на ужин нескольких ученых джентльменов. Среди них и Грэхема. Оказывается, он тоже ученый, причем занимается сразу несколькими серьезными вопросами. Конечно, мне будет трудно сидеть за столом одной в такой компании: вряд ли я смогу найти общие темы с парижскими академиками, и все светские манеры окажутся под угрозой. Вы с миссис Бреттон должны мне помочь, Джиневра не упустит такого момента – ей достаточно одного слова.
– Да. В таком случае передам приглашение, и она получит возможность подтвердить свой невероятный успех.
Глава XXVII
Отель «Креси»
Следующий день оказался более оживленным и наполненным событиями, чем мы – или, по крайней мере, я – ожидали. Королевство Лабаскур праздновало день рождения одного из принцев – кажется, старшего, герцога Дидонно. В его честь отменили занятия в школах и в главном Атенеуме. Студенты этого заведения сочинили поздравительный адрес, вручение которого должно было состояться в зале, где ежегодно проводились экзамены и распределялись призы. После торжественной церемонии предполагалось выступление одного из профессоров.
Несколько ученых друзей месье Бассомпьера имели отношение к Атенеуму и ожидались на мероприятии наряду с глубоко почитаемым руководителем муниципалитета месье Стасом, бургомистром, а также с родителями и родственниками студентов Атенеума. Друзья пригласили на торжество месье Бассомпьера, а составить компанию отцу предстояло его очаровательной дочери. Полина, в свою очередь, прислала записочку с просьбой составить компанию ей нам с Джиневрой.
Когда мы переодевались в спальне на рю Фоссет, мисс Фэншо неожиданно рассмеялась.
– В чем дело? – спросила я, когда Джиневра вдруг неожиданно замолчала и с интересом посмотрела на меня.
– Так странно. Мы с вами внезапно оказались на одном уровне: вращаемся в общем кругу, среди общих знакомых, – ответила она с обычной наполовину честной, наполовину дерзкой прямотой.
– Что ж, пожалуй. Ваши недавние связи не вызывали уважения: миссис Чолмондейли и ее компания никогда бы меня не устроили.
– Кто же вы на самом деле, мисс Сноу? – спросила Джиневра с таким откровенным и нескрываемым любопытством, что я тоже не удержалась от смеха. – Когда-то называли себя гувернанткой. Действительно: начинали с того, что сидели с детьми мадам Бек. Собственными глазами видела: словно нянька, носили на руках маленькую Жоржетту. И вот теперь мадам Бек проявляет к вам больше уважения, чем к парижанке Сен-Пьер, а маленькая гордячка, моя кузина, видит в вас лучшую подругу.
– И правда удивительно! – согласилась я, немало развеселившись от ее искреннего недоумения. – Действительно, кто же я на самом деле? Не исключено, что некий замаскированный персонаж. Жаль только, внешность не соответствует статусу.
– Вам такая честь совсем не льстит, – продолжила Джиневра. – Принимаете все невозмутимо, со странным спокойствием. Если и в самом деле, как я считала раньше, вы ничего собой не представляете, то, должно быть, невероятно сильны.
– Ничего собой не представляю, как вы раньше считали! – повторила я и почувствовала, что неумолимо краснею, хотя и не рассердилась: разве важно, что школьница неумело и бестактно использует слова «кто-то» и «никто»?
Я ограничилась замечанием, что едва ли могу принять откровение в качестве любезности, и спросила, считает ли она правильным вгонять собеседника в краску.
– Невозможно не удивляться некоторым обстоятельствам, – не унималась мисс Фэншо.
– Удивляться чудесам собственного изобретения – похвальное умение. Вы готовы?
– Да. Позвольте взять вас под руку.
– Это ни к чему. Лучше пойдемте рядом.
Мисс Фэншо имела обыкновение обрушивать на спутника весь свой вес. Не будучи ни джентльменом, ни тем более ее поклонником, я старалась этого избежать.
– Ну вот опять! – воскликнула Джиневра. – Предлагая пойти под руку, я хотела выразить одобрение вашему платью и внешнему виду. Надеялась сделать комплимент.
– Неужели? Иными словами, собирались продемонстрировать, что не стыдитесь показаться со мной на улице? Что, если миссис Чолмондейли будет ласкать собачку возле окна или полковник Амаль ковырять в зубах на балконе, и оба случайно нас заметят, не сгорите от позора за свою спутницу?
– Да, – подтвердила мисс Фэншо с прямотой, составлявшей лучшее свойство ее характера и придававшей честную простоту любым глупостям. В этом заключалась соль, единственная скрепляющая черта характера, во всем остальном непригодного к существованию.
Право прокомментировать это «да» я предоставила выражению собственного лица. Точнее, нижняя губа добровольно опередила язык. Разумеется, среди тех чувств, которые выразил мой взгляд, не нашлось ни почтения, ни торжественности.
– Презрительное, насмешливое создание! – продолжила возмущаться мисс Фэншо, когда мы пересекли большую площадь и вошли в тихий парк, через который пролегал кратчайший путь к рю Креси. – Никто и никогда не обращался со мной столь несносно!
– Отнесите претензии на свой счет, а меня оставьте в покое. Имейте разум соблюдать тишину, и я вас не побеспокою.