Виктория (пер. В. К.)

Онъ остановился. Черезъ маленькія, покрытыя ршеткой, оконца онъ ясно увидлъ человка, вошедшаго въ подвалъ, держащаго въ одной рук свчу, а въ другой красное шелковое кресло. Это былъ хозяинъ замка. Онъ былъ выбритъ и одтъ въ черный фракъ, словно собирался на балъ. — Постучать въ окно и передатъ ему поклонъ отъ барыни, подумалъ мельникъ, но не пошевелился.

Хозяинъ замка оглянулся, посвтилъ во вс углы и еще разъ оглянулся. Онъ взялъ мшокъ, наполненный, повидимому, сномъ или соломой, и положилъ его у входной двери. Потомъ онъ полилъ чмъ-то изъ кувшина на этотъ мшокъ. Онъ стащилъ сюда же ящики, солому, деревянную подставку для цвтовъ и полилъ все это изъ кувшина; мельникъ замтилъ при этомъ, что онъ заботливо старался не запачкать себ платья или рукъ. Онъ взялъ маленькій огарокъ, поставилъ его на мшокъ и осторожно обложилъ соломой. Потомъ хозяинъ замка слъ въ кресло.

Все съ большимъ ужасомъ смотрлъ м; ельникъ на все происходящее, онъ не могъ оторвать глазъ отъ маленькаго окошечка, и въ душ его зарождались мрачныя подозрнія. Хозяинъ замка неподвижно сидлъ въ кресл и наблюдалъ, какъ постепенно сгорала свча; руки его были сложены.

Старый мельникъ, охваченный ужасомъ, громко закричалъ.

Хозяинъ замка повернулъ голову и взглянулъ въ окно. Вдругъ онъ вскакиваетъ, подходить къ окну и выглядываетъ въ него. Во взгляд его отражались вс страданія міра. Рогъ его перекошенъ; молча, угрожающе протягиваетъ онъ къ окну сжатые кулаки; потомъ грозитъ одной рукой и возвращается назадъ. Когда онъ опустился въ кресло, свча догорла. Въ то же мгновенье яркое пламя поднялось кверху.

Мельникъ закричалъ и бросился въ сторону. Нсколько мгновеній метался онъ, обезумвъ отъ ужаса, по двору, не зная, чмъ помочь. Онъ подбжалъ къ окну подвала, стучалъ въ него и кричалъ; потомъ нагнулся, схватилъ желзные прутья и трясъ ихъ, гнулъ и, наконецъ, вырвалъ ихъ.

Изъ глубины подвала донесся слабый голосъ, голосъ безъ словъ, какъ бы стонъ заживо погребеннаго, онъ раздался два раза, и мельникъ, вн себя отъ ужаса, бросился бжать черезъ дворъ, по дорог къ дому. Онъ не ршался оглянугься;.

Когда онъ черезъ нсколько минутъ вернулся съ Іоганнесомъ, замокъ горлъ, старое, большое, деревянное зданіе все было охвачено пламенемъ. Съ пристани прибжало нсколько человкъ, но и они не могли помочь. Все погибло.

Но мельникъ былъ нмъ, какъ могила.

XI

Что такое любовь? Это втерокъ, шелестящій розами и затмъ стихающій. Но часто она похожа на неизгладимую печать, длящуюся цлую жизнь, а иногда даже и посл смерти. Богъ создалъ ее въ разныхъ видахъ и она бываетъ то постоянна, то мимолетна.

Дв матери шли по дорог и бесдовали между собой: одна была одта въ свтлое, голубое платье, потому что ея возлюбленный вернулся изъ путешествія. Другая была въ траур. У нея было три дочери, дв темно-волосыя и одна блокурая, и блокурая умерла. Съ тхъ поръ прошло десять лтъ, десять долгихъ лтъ, а мать все еще носила по ней трауръ.

— Сегодня такой чудный день! — радостно говорила мать, одтая въ голубое. — Тепло опьяняетъ меня, любовь опьяняетъ меня, я такъ счастлива. Мн хочется броситься на землю, протянуть объятія солнцу и цловать его.

Но мать въ траур тихо шла, не улыбаясь и ни отвчая.

— Ты все еще горюешь о своей двочк? — спросила одтая въ голубое, въ сердечномъ невдніи. — Вдь она умерла десять лтъ тому назадъ?

Мать въ траур отвчала:

— Да, ей было бы теперь пятнадцать лтъ.

Тогда мать въ голубомъ сказала, чтобы утшить ее:

— Но, вдь, у тебя осталось еще дв дочери.

Мать въ траур вздохнула:

— Да. Но у нихъ темные волосы. Только она была блокурая.

И об матери разстались и пошли каждая своей дорогой, со своей любовью…

А об темно-волосыя дочери таили въ себ тоже любовь, и об он любили одного,

Онъ пришелъ къ старшей и сказалъ:

— Я хочу попросить у васъ совта, потому что я люблю вашу сестру. Вчера я измнилъ ей, она видла, какъ я цловалъ на лстниц служанку, она вскрикнула тихо и жалобно и прошла мимо. Что же мн теперь длать? Я люблю вашу сестру; ради Бога:- поговорите съ ней, помогите мн!

Старшая поблднла и схватилась за сердце; но она улыбалась, какъ бы желая благословитъ его, и отвтила:

— Я помогу вамъ.

На слдующій день онъ пошелъ къ младшей сестр, бросился передъ ней на колни и клялся ей въ любви.

Она оглядла его съ ногъ до головы и сказала:

— Къ сожалнію, я не могу подать вамъ больше десяти кронъ. Но обратитесь къ моей сестр, она подастъ вамъ больше.

И она вышла изъ комнаты съ гордо поднятой головой.

Придя въ свою комнату, она бросилась на полъ и ломала руки отъ любви.

Зима, на улицахъ холодъ, снгъ, туманъ и втеръ. Іоганнесъ снова въ город, въ прежней комнат, гд онъ слышалъ, какъ скрипятъ тополи о деревянную стну, и у окна которой не разъ встрчалъ завимающуюся зарю. Теперь солнце не показывается.