Via Combusta

А отойдя от тяготивших бизнес-процессов на безопасное расстояние, она осмотрелась и вновь не обнаружила мужа дома. Сын был в дошкольной группе и усиленно готовился воспитателями-предметниками к поступлению в школу. Дефицит отцовского воспитания к этому времени настолько бросался в глаза, что вызывал массу тревог, связанных со скорым переходом в новый учебный коллектив, где требовалось себя заново как-то поставить. Поэтому Есения приступила к воспитательной работе с мужем уже, что называется, в полную силу.

– Алло. Лёш, привет!

– Привет, Есь! Слушай, а можешь перезвонить, сейчас с людьми.

– Лёш, сделай перерыв, никуда твои люди от тебя не денутся. Саша тебе что-то хочет сказать.

– Алло. Пап!

– Саша, здравствуй, сынок! Как ты там?

– Я в порядке… Пап, а когда ты к нам приедешь? Я соскучился.

– Саш, слушай, пока не знаю. Работы много.

– Лёш, я не поняла… Сашенька, иди с няней поиграй, я пока с папой договорю… Я не поняла, Лёш, ты же завтра обещал прилететь?

– Есь, ну не дави. Мне сегодня в Вене весь мозг вынесли. Завтра придётся лететь к этим проходимцам на Мальту, а оттуда, скорее всего, в Монако. Так что завтра не получится никак.

– Лёша, а я на тебя не давлю. Ты обещал сыну приехать завтра. Он тебя ждёт завтра, постоянно вокруг меня ходит кругами и спрашивает «А когда папа приедет? А когда папа приедет?». Какие у тебя вдруг неотложные дела-то там появились?

– Есь, ты давишь. Мы сейчас новый проект запускаем, на основе искусственного интеллекта, уже бету сделали, скоро на ICO.

– Лёша, какой к чёрту ICO? Ты сам себя слышишь? Тебя сын ждёт!

– Еся, всё, хорош, уймись. Говорю же тебе, важнейший проект. Ты только представь, что человеческий мозг можно оцифровать и залить на компьютер, со всеми мыслями, воспоминаниями, мечтами. Вообще, полностью! И этот мозг будет постоянно развиваться и усовершенствовать сам себя даже после смерти владельца. И разговаривать его голосом, отвечать на вопросы, шутить, грустить. Это прорывная технология, Есь. Я не могу сейчас парней бросить.

– Лёш, вот он, тут, у меня под боком, растёт, тот парень, которого ты постоянно бросаешь. А ты ему сейчас очень нужен. Ты мне нужен, я тебя два месяца в глаза не видела. Или мы тебе обузой стали? Может, ты нас с Сашей хочешь тоже оцифровать и на флешке с собой возить? А, Лёш?

– Есь, ты сейчас утрируешь… Положи пока тут, я сейчас подойду… Слышишь меня, ты утрируешь.

– Лёш, а это чей там женский голос у тебя?!

– Есь, тут программисты, и мальчики, и девочки есть, я не знаю, что ты там слышишь.

– Ах, программисты, понятно. То есть, домой завтра ты не едешь?

– Есь, не злись. Приеду через неделю.

– Ну что ж, привет от меня своим программисткам передавай.

Есения чувствовала нутром, что теряет мужа. Не в том смысле, что дело идёт к разводу, а в том, что хоть она его единственная жена и мать его ребёнка, но для снятия напряжения более пригодны сторонние программистки. Таким образом, Алексей не только на полном серьёзе видел своё основное детище в основанном с нуля бизнесе, а не в рождённом сыне, но и не воспринимал уже жену как свою единственную женщину. Всё вкупе жутко ударило по голове молодую жену в тот момент, когда внезапно раздался мамин звонок.

– Алло, дочь, привет!

– Да, мам, слушаю тебя.

– Что у тебя с голосом? Что-то случилось? Вы нас завтра ждёте?

– Мам, завтра ждём, но Лёши не будет.

– Как не будет? Он же сказал, что приедет.

– А сейчас сказал, что не приедет.

– Ерунда какая-то. Мы же и подарки ему приготовили. Так ты бы ему сказала, что мы все его ждём.

– Мам, да ему по фигу на нас всех. Ему, похоже, просто всё по фигу…

– Дочь, что у вас там происходит? Вы что, поругались?

– Мам, мы не поругались. Просто Лёша хочет неделю потрахаться на стороне в Монако.

– И ты мне сейчас об этом так спокойно говоришь?!

– Мам, блин, ну а что я могу поделать, если у меня муж такой, мать его, гулёна?!

Далее разговор продолжаться не мог, так как девушке плотно сдавило горло и она заревела, наверное, чтобы так, навзрыд – в первый раз за все последние годы. Она и обвиняла, и жалела себя одновременно, чем только распаляла желание хорошенько прорыдаться. Мешала думать обида, злость, где-то ярость. Но даже эти пылкие женские чувства не смогли заглушить звучавший из глубин голос разума. Поэтому, позволив себе щедро пожалеть себя, Есения в конце концов взяла себя в руки, вытерла слёзы, сложила бровки домиком обратно в прямую целеустремлённую линию и приняла для себя, как лозунг, что так просто она не сдастся и мужа не отдаст. А раз так, то раз до приезда мужа была ещё неделя, можно было хорошенько к этому событию подготовиться, вложив в подготовку, во-первых, всё своё мастерство преображения, а во-вторых, создать для мужа неизбежную необходимость провести время с сыном.

Часть пятая.

«– Батько! Где ты? Слышишь ли всё это?

– Слышу!»

Н. Гоголь

Пролог пятой части.

Москва. Парк Горького.

Наши дни.