Читаем Via Combusta полностью

Нет идей? Я понимаю. Давайте проще: знает ли на самом деле каждая возмущённая волна о действиях другой волны в любой точке поля и в любой момент времени? Похоже, что в природе знает. И знает точно, с гарантией. А раз знает, то если ты на одном конце деревни пукнул, то на другом конце деревни, в природе, так и скажут, что ты пукнул. Свободы нет. Каждая волна есть продолжение другой, по цепочке передающая движение жизни. И каждая волна служит в интересах соседних волн. А иначе она там на фиг не нужна. Такое волновое служение, получается… Без дефицита правды и доверия.

Тогда уже я задаюсь вопросом – ках тах? Почему в природе не существует ни абсолютной свободы, ни дефицита правды, а у нас это всё есть? Почему? Может, потому и калибруемся тут, все вместе? Тогда – сколько это будет продолжаться?

Для себя понимаю – врать нельзя. Нигде. Никому. Ни себе, ни людям.

Я – участок поля. Сижу тут. Возмущён дефицитом правды. Калибруюсь на этот счёт, вместе с остальными. Как мужик – распадаюсь. Но ищу в себе баланс инь и ян, в надежде выжить. Готовлюсь к персональному суверенитету и приходу Мойшааха. Появляются и мутят воду всякие родноверы из числа всевозможных неоязычников, которые упрекают обычных архимандритов в том, что доминирующая религия в конец задвинула на плотские потребности паствы и двигает в массы только духовный рост. Опять налицо дисбаланс и церковь, вроде как, не в рынке. Стараюсь пускать эту информацию побоку, чтобы окончательно не вставать в ступор. Плутон на месте, но, говорят, вперёд пошёл. Значит, ничего необычного не происходит…

Часть четвёртая.

«Да, дайте женщине одну только прекрасную внешность, и она будет счастлива…»

Л. Толстой.

Вместо предисловия к четвёртой части.

А у мамы…

В непонятное мир движется.

Веет ветер холодный, западный.

У метро мужики лижутся,

Беспардонно друг друга лапая.

Забурлил мировой политикум.

Назревает чего-то в обществе.

Ошибаются аналитики.

Дураки принимают почести.

Все хотят очень быть великими.

Жить отдельно и самостоятельно.

Становясь по дороге дикими.

Уважение не обязательно.

Разрослись города лофтами

Урбанических дровосеков.

Брови девушек вьются кофтами,

Повисая на их веках.

Говорят, что все люди разные.

И ещё добавляют всякого.

А по мне они – несуразные.

Типажи у них одинаковы.

Друг на друга мы смотрим кобрами,

Основательно недоверчиво.

А у мамы глаза добрые,

И слезятся чуть-чуть вечером.

Утопают в дыму кальянные,

Паровыми душа коктейлями.

Вот, живучие, окаянные.

Убивают с благими целями.

Без морали, за гранью совести,

Лишь для рейтинга масс-вещание.

А у мамы свои новости

Да своё на всё понимание.

А у мамы ладонь мягкая,

Хоть шершавая и чуть влажная.

С ней, я внутренней железякою,

Ощущаю, что жизнь важная.

Что одуматься не мешало бы.

Что живём, причиняя боль.

А у мамы свои жалобы,

И пальто подъедает моль.

В старом домике, покосившемся,

Там, у мамы, отлично спится.

Мне, от стаи давно отбившемся,

Часто мамин домишко снится.

Здесь я шустрый весь, да удаленький.

Сумасшедший в таком же городе.

А для мамы всегда я маленький.

Хоть давно ею и не поротый.

Вьюга в городе мглою снежною

Чередует хандру с запоями.

А у мамочки сердце нежное,

Хоть и бьётся уже со сбоями.

Но, пока её сердце бьётся,

Мне тут бегать намного проще.

Пусть любимой душа смеётся

На прогулках в кленовой роще.

Пусть вокруг неё разрастается

Дорогая её семья.

Пусть почаще ей улыбается.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Разбуди меня (СИ)
Разбуди меня (СИ)

— Колясочник я теперь… Это непросто принять капитану спецназа, инструктору по выживанию Дмитрию Литвину. Особенно, когда невеста даёт заднюю, узнав, что ее "богатырь", вероятно, не сможет ходить. Литвин уезжает в глушь, не желая ни с кем общаться. И глядя на соседский заброшенный дом, вспоминает подружку детства. "Татико! В какие только прегрешения не втягивала меня эта тощая рыжая заноза со смешной дыркой между зубами. Смешливая и нелепая оторва! Вот бы увидеться хоть раз взрослыми…" И скоро его желание сбывается.   Как и положено в этой серии — экшен обязателен. История Танго из "Инструкторов"   В тексте есть: любовь и страсть, героиня в беде, герой военный Ограничение: 18+

Jocelyn Foster , Анна Литвинова , Инесса Рун , Кира Стрельникова , Янка Рам

Фантастика / Остросюжетные любовные романы / Современные любовные романы / Любовно-фантастические романы / Романы