Via Combusta

– Значит, ты говоришь, Валера, что служил?! Да и не просто где-то там, а, твою мать, в ВДВ! Никто кроме нас?!

– Я служил! – проревело тело, стягивая порванный свитер с плеча и обнажая характерную наколку.

– Ты, Валера, видать, говённо служил, – перейдя на тон ниже гаркнул блондин. – Раз ты так и не понял, что твой войсковой девиз, Валера, кровью написан. Кровью твоих, Валера, боевых братьев! Знаешь, что значит «Никто кроме нас»? Знаешь?!

– Хрр…. Знаю, – после хриплого ика попытался вставить свои пять копеек так и сидящий на полу хулиган.

– Ни хера ты не знаешь, гадина! – заорал нависший над ним орлом блондин. – Это значит, что никто, никто на свете, кроме воздушно-десантных войск, не сможет так доблестно и самоотречённо защитить родных детей, женщин и стариков! Никто кроме вас! С этими словами полегло столько парней, лучших парней, что ты даже и знать не знаешь. Полегло за родину, за каждого родного, потому что для них других, не родных, тут не было. Усёк, жопа?! А теперь взгляни на салон! Ты посмотри, что ты наделал?! Дети, гляди, козлина, из-за тебя уснуть не могут, испуганные сидят, в мамок своих, таких же перепуганных, жмутся, лишь бы тебя, говнюка, не видеть и не слышать! Ты посмотри вокруг рожей своей пьяной! Ты думаешь, мы тут с мальчишками просто так вокруг тебя собрались, закусь тебе принесли? Не-а, не угадал ни хера. Мы тут сбежались, потому что один перепившийся солдат, защитник родины, вдруг слетел с катушек и того и гляди скоро начнёт тут курочить всё направо и налево. Ты ещё в состоянии чего-нибудь понять, защитник Валера?!

Леониду, стоявшему в полуметре от гущи событий, с каждым произнесённым его светловолосым предводителем словом становилось хорошее и хорошее. Он постепенно осознавал, что конфликт, как это ни странно, не успев начаться, близится к своему завершению. Пристально наблюдая за изменяющимся выражением лица забулдыги-солдата, Леонид отмечал, что слова, вылетавшие из блондина, как взмахи веника, сметали с сидевшего быдла всякую спесь раз за разом, слово за словом. И не оставалось уже никаких сомнений, что этот баттл выигрывает неказистый, но очень разъярённый паренёк и его молчаливая, сгрудившаяся позади команда. Вдруг накатило странное и приятное чувство сопричастности к этой близкой победе, где Леонид волей-неволей оказался в первых рядах, на самой передовой. Это ощущение пробудило дремавшую глубоко в недрах подсознательных Леонидовых гущ доблесть. А она, в свою очередь, так распёрлась по всему сознанию, что там что-то ёкнуло.

– Да я защитн…ик! Солдат ребёнка не обид..ит…– прорычал уже совершенно не воинственно Валера, видимо пытаясь как-то остановить бурлящее и стремящееся наружу содержание желудка

– А раз ты защитник, Валера, тогда и веди себя как защитник, – рявкнул в ответ блондин. – Встать! Смир-но!

Уже ничего не соображающий, разморившийся в тепле, горе-вояка встал, шатаясь во все стороны и хватаясь за обшивку салона.

– Стою… – хрипло, пытаясь гордо произнести это слово, донеслось из-под повисших усов отставного вояки.

– Раз ты защитник, Валера, тогда слушай мою команду! – уже с долей иронии и бойко продолжал цирковую часть этого марлезонского балета блондин. – Тебе, как командиру взвода ВДВ, необходимо обеспечить защиту мирного населения на данной территории от посягательств потенциального противника. Тебе можно доверить эту ответственную задачу, защитник Валера?

– Так точно, товарищ командир! – выпалил неожиданно чётко вояка, смотря вперёд сквозь блондина, словно он только что увидел где-то за его спиной старшину своей войсковой части.

– Тогда, Валера, приказываю занять оборону на данном рубеже. Себя не выдавать. В бой первым не вступать. Пристально следить за общественным порядком. И если ты, Валера, заметишь там… – на этих словах блондин показал пальцем на тёмное окошко иллюминатора, – … там передвижение противника, немедленно доложи об этом мне в штаб операции. У тебя рация с собой?

Слабо контролируемыми движениями, Валера ощупал себя по карманам и, достав из повисших брюк старенький кнопочный телефон, поднял его гордо вверх.

– Отлично, Валера, тогда садись вот сюда, – сказал блондин и, завершая этот цирк, усадил клоуна на заранее откинутое заплаканной стюардессой боковое кресло для персонала. – Пристёгивайся и заступай на дежурство. Сможешь?

– Так точно, товарищ коман… дир, – промычал потерявшийся окончательно Валера, грузно плюхнувшись на кресло и безуспешно пытаясь пристегнуться.

Леонид был изумлён. Его, как какого-то супергероя, похлопывали по плечам и жали руки расходившиеся по своим местам мужчины, которым не посчастливилось быть на передовой у этой славной победы. Чувство собственной важности, достоинства и ещё до чёрта различных внутренних ощущений наперегонки скакали одно через другое внутри Леонида. Окончательно добил, в хорошем смысле этого слова, лавровый венок от соседок по креслам, которые, шушукаясь между собой, восхищённо глядели то на Леонида, то давали косяка на сидящего позади блондина. Но больше и чаще – на Леонида.