Via Combusta

– Нет уж, мил друг, я всё-таки постараюсь для тебя, – как можно ближе к уху Алексея прошипел Роман. – Хоть ты и все свои права знаешь, но одно могло из головы твоей дырявой вылететь. А тут я. Подмогну не упустить, ведь право-то важное. Право на то, чтобы ты жил себе дальше и не тужил. Ведь, какая мелочь, сына родного изувечил. По пьяни. Пусть так. Пусть ему ножку ампутировали, и сам он между жизнью и смертью балансирует, но у тебя есть право быть вылеченным за счёт государства и жить дальше, припеваючи, об этом не думая, – тут тон Романа стал скальпильно-острым и ледяным. – А вот моё право – сделать тебе жизнь сложнее.

– Сука, – крикнул хрипло Алексей. – Я тебе обещаю, что мои адвокаты тебя самого по судам затаскают. Хер ты чего докажешь, понял?!

– Я как знал. Как знал, – с нескрываемой ненавистью в голосе прошептал в ухо Алексею Роман. – Как же вы приспособились-то хорошо, други мои. Как же удобно-то для вас сделали, всё через адвоката, через доказательство, через суд. Конечно, куда уж нам, обычным следакам и прокурорам состязаться с вашими навороченными защитниками. Ага, куда нам… Но я вот, специально для тебя, один ролик скачал в интернете, пока ехал. На-ка, смотри. Да смотри же ты, не отворачивайся. Видишь, мчит какой-то мудак по выделенке? Быстро мчит, да? Ой, врезался! Прямо в машину ДПС. Говорят, пьяный был. Не хорошо, правда же? А вот, смотри, ребёнок летит над асфальтом, пробив телом лобовое стекло. Твой. Родной. Видишь? И падает. Повторить? Летит. И падает. И падает. И падает!

Последние слова Роман буквально орал ором в ухо Алексея, поднеся к его глазам экран смартфона и проматывая, раз за разом, момент ДТП, чтобы лежащая наглая рожа своими глазами посмотрела на то, что натворила, и на то, что предлагает ему, следователю, доказать. Чего там доказывать? На всех телеканалах, от мала до велика, сегодня крутили этот ролик, наверное. Он сына своего чуть не угробил, а ему по фигу. По фигу. Это же не его вопрос теперь, а забота адвокатов. Роман настолько был поглощён своим пламенным ражем, что не сразу услышал протяжный звук медицинского прибора, перешедшего с пульсирующих звуковых сигналов в ровный свист на одной частоте.

Взглянув на табло индикатора, он понял, что, похоже, немного перестарался. Прибор показывал, что увиденное пробудило в его собеседнике такие интенсивные сентенции, что остановило сердечное биение. Мысль, промелькнувшая в голове Романа, скорее, поддержала его, нежели напугала, ведь ощущения пресловутого чувства вины, даже лёгкого, не прослеживалось. Напротив, Роман понимал, что и сказал и показал этому человеку всё, как оно есть на самом деле, без фантазий. То есть, сказал правду. А на правду же нельзя обижаться, или, сказав, чувствовать себя виноватым. Это же – правда. Ничего же не придумано. Ну а то, что человек решил не жить дальше, узнав такую правду, так это его личное решение. Личное. Его же не трогал никто, не пытал. Поэтому надо уважать решение человека.

Однако, подождав с минуту, Роман всё-таки пошёл звать врачей…

Глава 5.

Московская область.

Раздоры. Начало мая.

Где-то года три назад.

Утро четвёртого после аварии дня окончательно выпотрошило и начисто выскоблило…

Есения сидела у панорамного окна своего загородного дома на коленях, и плакала навзрыд, не закрывая сухих и воспалённых накопившимся недосыпом глаз. Не осталось уже ни одной, даже самой тщедушной слезинки, которая могла бы скатиться на нижнее веко и хоть как-то смочить там эту высохшую, выплаканную пустыню. За последние дни на ладони сформировался глубокий отпечаток от отцовского кулона. Так же сильно женщина его сжимала левой рукой и с этим рассветом.

Широкий банный распахнутый халат сполз с её обнажённого тела наполовину и уже ни прикрывал, ни согревал, а лишь валялся тряпочкой на ногах девушки, оказавшись не в состоянии сделать для неё хоть что-то полезное. На выбеленном дубовом дизайнерском полу не было живого места от грязных и смрадно воняющих весенними собачьими экскрементами следов мужских ботинок, которые постепенно высыхали от тепла включенного инфракрасного обогрева, испаряя своё концентрированное зловонное содержимое с заметной невооружённому глазу интенсивностью и провоцируя глазную резь. Сквозь плотно сомкнутые пальцы правой руки девушки виднелись белые кружевные лоскуты промокшего от пота комка нижнего белья.