Весь мир театр

— И даже голос похож. Томас, где вы откопали такое чудо?

Удивленный Уолсингем переспросил:

— В каком смысле, ваше величество?

— Неужели ты не видишь, что это не Кит? — удивилась королева.

— Что?! — Томас сейчас же вытаращился на Генри.

Королева коротко рассмеялась, и махнула рукой в сторону закрывающей одну из стен комнаты портьеры.

— Кит, выходи, познакомься с тем, кто избавил тебя от обязанности смотреть на чопорные лица придворных на судилище.

Портьера распахнулась, и в комнату шагнул Марлоу собственной персоной.

Генри похолодел: костюм, который он так успешно позаимствовал, вдруг стал неудобен, словно «железная дева».

Кристофер, сделав поклон королеве, с ног до головы оглядел Генри, а потом еще обошел вокруг, молча, сохраняя на устах ироничную ухмылку, словно Генри был неким чудесным экспонатом, привезенным из дальних стран.

Рэй отметил, что угрозы от Марлоу не исходило, и у него затеплилась робкая надежда.

— Черт побери! О, простите, ваше величество… я просто потрясен! — воскликнул Томас. — Невероятно!

— Прав был бедный Эдуард, когда сказал, что люди становятся слепы, стоит лишь им нацепить ярлык на привычный предмет… — печально усмехнулась королева.

— Я говорил уже, и повторю опять — лицом к лицу лица не увидать, — закончив осмотр двойника, резюмировал Марлоу. — Однако не думал я, что выгляжу со стороны таким напыщенным болваном.

— Ну, Кит, не наговаривай на себя, — улыбнулась королева. — Этот человек все же не ты, слава Богу.

— Ах, ваше величество! Искусство перевоплощения как раз заключается в том, что актер являет миру наиболее характерные черты, гримасы, жесты и так далее… — в гротескном сожалении развел руками Марлоу. Привыкнув к облику ближнего, мы выделяем из толпы лишь по нескольким ярким штрихам, чем этот молодой человек талантливо воспользовался. А в итоге — даже друзья не видят очевидного…

— Прости, Крис, но… мне в голову не могло прийти, что ты — это не ты! — наконец оправился от шока Уолсингем.

Марлоу похлопал друга по плечу и ехидно ухмыльнулся.

— Сессилы, что могли бы взглядом дырку просверлить на мне, и то ничего не заметили, могу ли я быть в претензиях к тебе, мой друг?

Тем временем, Ее величество обратилась к Генри:

— Кто же ты, юноша? Надеюсь услышать от тебя подробный и исчерпывающий ответ.

Уолсингем, окнчательно пришедший в себя, подозрительно уставился на Генри, положив руку на рукоять кинжала. Рядом с королевой был чужак, неизвестный, и теперь Томасу приходилось выполнять роль телохранителя королевы.

На этот раз Генри рухнул на колени самым нецеремонным образом.

— Простите меня, ваше величество! Я ненамеренно принял внешность вашего сына. Я совершенно не хотел узнавать все эти тайны. Я только хотел, чтобы моего деда похоронили как порядочного христианина, а не как самоубийцу. Я не знал, что все так получится! — зачастил он, нисколько не беспокоясь, что выглядит довольно жалко.

Но его малосвязные причитания были прерваны королевой:

— Спокойно. Спокойно, мой хороший. Я вижу, что ты пережил забавные приключения. Расскажи-ка все с самого начала.

Генри проглотил комок в горле, унял предательски трясущиеся губы, заставил себя успокоиться и начал рассказывать, заботясь произвести историей как можно более благоприятное впечатление:

— Позавчера, прямо на сцене, умер мой коллега по труппе…

Королева и Уолсингем слушали внимательно, иногда задавая вопросы.

Когда повествование дошло до поединка дворянской шпаги и кочерги служанки, королева искренне расхохоталась, поинтересовавшись у Томаса, не известна ли судьба незадачливого любовника?

Тот коротко поведал, что при обходе действительно был обнаружен в комнате, где зимой дворцовая стража сушит свою одежду, связанный Чарльз Макнил. До выяснения он был взят лейтенантом Фелтоном под стражу и отправлен в Тауэр, так как тот посчитал Макнила — и, оказывается, не без оснований — причастным к происшествию в комнате Арабеллы. Фелтон должен учинить допрос сегодня ближе к вечеру.

— Мы хотим, чтобы этого Макнила немного остудили прохлада и тишина стен нашей резиденции, — отсмеявшись, приказала королева. — Пусть знает, что в нашем доме такое поведение, не подобающее джентльмену, не приветствуется.

— Слушаюсь, ваше величество. Как долго?

— Месяца хватит. А затем отправьте этого бездельника с поручением куда-нибудь во Францию, пусть там совершенствует свои мужланские навыки.

По ходу повествования Генри пришлось продемонстрировать и свой пояс с гримом, и свои способности к голосоподражанию. Они королеву просто восхитили, и в дальнейшем, видя произведенный успех, все происходившее с ним он принялся пересказывать куда подробнее и на разные голоса.

В конце рассказа королева вызвала прислугу и приказала принести воду и все остальное, что нужно для умывания.

Когда Генри привел себя в порядок, королеву, Томаса и Кристофера ждало еще одно удивительное открытие.

— Надо же, а без грима и не похож совсем, — сказала Елизавета, рассмотрев уже истинное лицо Рэя. — Чудеса, да и только. Еще недавно бы сказали, что тут не обошлось без колдовства!