Верю в любовь

Палата мгновенно наполнилась ликованием. Я обнял Мелиссу. Мой брат Джаред схватил в охапку нас обоих. Наши мамы тоже начали прыгать и обниматься. Все мы продолжали радоваться и благодарить Бога за ее исцеление.

Мелисса рванулась вперед, пытаясь пойти, и упала бы, если бы ее не подхватил наш друг. Она сказала, что ей нужно в туалет. Мы ответили, что она пока не может сделать этого из-за многочисленных трубок, подключенных к ней, поэтому ей придется подождать. После того, как мы помогли ей снова лечь в постель, она легла, приняв самое умиротворенное выражение лица.

Я вышел из комнаты и начал звонить друзьям, чтобы рассказать им, что только что произошло.

– Я думаю, это Бог исцелил ее.

Мелисса проспала весь тот день, иногда садясь и разговаривая, однако взгляд в ее глазах был застывшим. Как мы предположили, причиной были ее лекарства. Мы надеялись, что, как только кончится действие медикаментов, Мелисса вновь станет прежней. Энергия вновь наполнила ее палату.

Когда Мелисса просыпалась и говорила, мы разговаривали с ней так долго, как только могли, прежде чем она вновь отключалась. Когда она спала, я выходил в коридор или шел прогуляться и удивлялся тому, как вообще было возможно то, что моя Мелисса исцелилась.

Однако спустя несколько часов она вновь перестала нам отзываться. Ее жизненные показатели ухудшились, и она казалась еще более ослабевшей, чем раньше.

Я был в замешательстве. Исцелилась она или нет? Опустошенный, я вернулся в соседнюю с ее палатой комнату ожидания. Упав лицом в пол, я громко закричал: «Господи, что происходит?!», затем остался лежать на полу, рыдая и взывая к Богу за ответами.

Тогда, почувствовав чье-то присутствие, я обернулся и увидел моего друга, стоящего в дверях.

– Джереми, – произнес он мрачным тоном, – пора.

Я поднялся с пола и отправился, как мне показалось, в самый долгий путь к ее палате. Брат и родители шли со мной. Джаред остановился и обнял меня. В его глазах читалась боль, он заплакал.

– Это еще не конец, – сказал Джаред. – Она еще не покинула нас.

Мы сделали пару шагов к палате Мелиссы, когда, по какой-то причине, меня осенило: Джаред, едва достигший подросткового возраста, духовно взрослел, и это могло стать поворотным моментом для его веры в Бога. Мне захотелось дать ему уверенность в его пути к Господу. Я схватил брата и посмотрел ему в лицо.

– Что бы ты ни делал, – сказал я ему, – никогда не переставай быть верным Иисусу. То, что мы живем в больном, наполненном грехом мире, не означает, что он не присматривает за нами.

Джаред кивнул.

Я почувствовал, как ноги мои подкосились, когда я вошел в палату Мелиссы. Кроме молитвенных песен, играющих из CD-плеера, в комнате было тихо. Я подошел к Мелиссе и упал рядом с ней на кровать, обняв ее.

– Я люблю тебя, – сказал я.

В 12:05 утра в понедельник, 5 февраля 2001 года, Хизер прошептала:

– Теперь она с Иисусом.

Я скатился с кровати на пол, свернувшись на нем калачиком. Семья Мелиссы принялась молиться, подняв руки и подпевая песням, которые лились из проигрывателя. К ним присоединилась моя мама, за ней – папа и другие члены нашей семьи.

У меня не было никакого желания петь, я хотел лишь лежать на полу и плакать.

Но тогда Господь заговорил со мной: «Я хочу, чтобы ты встал и помолился мне».

«О Боже, нет! Я не хочу вставать и молиться прямо сейчас. Во мне нет сил, чтобы сделать это!»

Моя мама нежным, но твердым голосом сказала мне:

– Дорогой, ты должен поднять руки и помолиться Господу.

Я знал, что должен доверять Богу, что даже в самые тяжелые и сокрушительные времена он все еще достоин был прославления. Я медленно поднялся на колени, и родители помогли мне встать. Начав петь, я поднял руки вместе с остальными, кто стоял вокруг кровати Мелиссы.

Я никогда не ощущал присутствие Бога так сильно, как тогда. Тело Мелиссы лежало безжизненно перед нами, но я знал, что ее душа отдана своему Господу и Спасителю. Она была рядом со своим покровителем – никакой больше боли и страданий.

Это путешествие было долгим для всех нас. Оно истощило нас физически и эмоционально. Не думая, что у меня хватит сил идти самостоятельно, я обнял отца и близкого друга, и они помогли мне выйти из палаты Мелиссы.

Время доверять

Когда я проснулся в нашей квартире позже утром, моей первой мыслью было, что мне позвонят и скажут, что Мелисса исцелилась – что она жива. Я рассказал обо всем маме, и она ответила, что у нее была похожая мысль.

Мы так сильно верили в то, что Мелисса вылечится, цепляясь за священные писания с обещаниями, которые, как мы полагали, означали, что исцеление наконец к ней придет.

Вскоре после того, как Мелисса встала рядом с больничной койкой и объявила «он исчез», ее брат Райан спросил меня, верю ли я, что Бог исцелил ее. Я не помню точных слов его следующего вопроса, но ясно помню суть: «Господь не может быть настолько жесток, чтобы дать нам ложную надежду на ее исцеление, не так ли?»

– Ни в коем случае, дружище, – ответил я Райану.

Но после этого Мелисса вновь слегла и больше никогда не встала.