Венец из молний (СИ)

Не выдержала. Играли в загадки. А я ни о чём думать окромя не могу. Моя очередь, я и загадываю: «Угадай, кого я люблю». Думала, он смутится. А он смотрит на меня своими, не глазами, морями, и говорит без промедления: «Меня».

Угадал…

Саовина 32

Чёрт меня дёрнул полезть в старые записи. Только теперь я поняла, что за эльфку Хауль мне тогда отказался называть. Не эльфку. Меня.

Йуле 7

Кажется, не рухнуло ничего. Он мне сегодня тоже ту глупую загадку загадал.

И я угадала.

Бирке 16

Сестры Хауля, Кора и Алли, конечно же, сокращенно, иногда приходят к нам в нору. Мы болтаем и пьём эльфский чай. А какой ещё, мы же в эльфской норе.

…Мне их раньше, оказывается, не хватало…

Ламмас 2

Кора подарила мне своё старое платье. Такое чудесное… А Алли — бусы. Никогда бы не подумала, что деревянные бусы могут быть так красивы…

1212

Йуле 26

…Я говорю им: не очень-то у меня хорошая память о свадьбах. А они смеются. Эльфские, говорят, плохими не бывают. Вот чертовки, я же теперь случайно думаю об этом…

Йуле 30

Папенька почти не появляется в имении, как выглядят Изак и Заким, я бы вообще забыла, не веси наш портрет в прихожей. Но мне это только на руку. Мы с Хаулем хоть и шикаем на слуг, уже особо не скрываемся.

Имболк 16

Хауль сделал мне предложение. Вот, что такое любовь: это — когда человек или эльф счастлив.

Конечно, я сказала «да». Он тогда добавил, что сначала по-человечьи, а потом по-эльфьи свенчаемся. «Я думала, ты не любишь всё человечье», говорю. А он: «Тебя же люблю. Вдруг твоим высшим силам не понравится». Нет у меня высших сил. Но два венчания это же, получается, брак наш будет крепче вдвое.

Имболк 20

…Призналась папеньке, что беременна. Он как будто не удивился, а сам зубы сжал, я почуяла. Говорит: не даю добро. Я киваю, а сама смеюсь про себя: главное, что я дала добро, что Хауль дал…

Дневник пятый. Заполненный наполовину. Записи появляются в этой части всё реже, всё растут между ними промежутки. Чернила иногда заканчиваются, но писатель будто не замечает, продолжает царапать бумагу. С каждой записью всё слабеет нажим пера, даты исчезают или подвергаются сомнению.

1212

Блатхе 39

Месяц ничего не писала. Месяц ничего не говорила. Не могла. Даже плакать не получалось. Странно, гадко, грустно. Умер Хауль. Пишу это, и руки обращаются камнем. Но надо, надо писать о жизни. О смерти.

Лицо его было тогда счастливым. Он умер на нашем венчании. Нет, он был убит на нашем венчании. Я поняла это не сразу, но вдруг вспомнила слова Горисвета в тот, в страшный день много лет назад. «Проклинаю тебя, Карина, всю твою чёртову семью. Да разразит гром любого, кто влюбится в тебя, кто пойдет с тобой под венец. Да не будет покоя тем, кого ты полюбишь». Гадкий, гадкий чародей. Его чёрная душа, чер6ное заклятие убило Хауля. Прямо как он наказал: молния посреди бела дня.

Хауль улыбался. Я никогда не видела его счастливей. Хорошо, что он улыбался. Надеюсь, ему не было больно…

Блатхе 40

Допишу, что было тогда, хотя не хочу. Меня оттащили служанки. Как поменялись их добрые лица. Как зашептали они гадости прикрывая рты пальцами. Я это слушала три дня, пока лежала в постели. «Вот и выходи за эльфа», «сами боги против такого союза», «поди и ребёнка носит проклятого»… Одна чернота, а я думала, они на моей стороне, они же радовались вместе со мной, несли мой подол.

Сказали, когда я очнулась, что сёстры Хауля увезли его тело. Что похоронят по-эльфьи. Что меня видеть не хотят. И они туда же… Будто весь мир мне враг.

И вот, проснулась я, рвусь к Хаулю, да хоть к его телу, а меня обратно кладут: папеньку, мол, ждём. Так и ждали. Силы то у меня быстро исчезли, я на секунду глаза закрывала, а мне говорили, что пол дня прошло…

Приехал папенька через день. Лучше б не приезжал. За меня всё решил, как всегда. Отправил в Туссент к тетушке Рири. Сказал, мол, в имении оставаться мне в положении нельзя, дитятко убью горем, сама убьюсь. Да лучше б убилась…

Феаинн 10

…В Туссенте солнечно, и люди улыбаются без причины, а я здесь — чужая. Я как гадкая клякса, расту по чистой ткани. Порчу тут всё, и сама не вывожусь. Вспоминаю день, когда меня увезли: я же почуяла что-то, что-то увидела. Я же не просто так взбрыкнула из последних сил из кареты, уставилась на площадь. Будто ждала там его, будто встреча была там назначена. Меня тут же словили и затолкали обратно. Говорили: бредит, горячка, горе. Увозите скорее, бесноватую. А я ведь видела его. Он стоял там. Хауль стоял прямо на площади. Смотрел на меня и ждал…

Велен 5

Родилась Хаулина. Все так рады: здоровый ребёнок при стольких переживаниях. А я смотрю на неё, и мне страшно, ведь глаза у Хаулины тоже синие, тоже два моря холодных, как у папы. Смотрю на неё и плачу, злюсь, не хочу её видеть, отдаю служанкам…

1217

Бирке 20

Я играла по правилам тетушки Рири. Играла хорошо. Нянчила малышку против желания, грелась под солнцем, натужно улыбалась. Тётушка смягчилась — отпускает меня в родной дом. Еду навестить папеньку, но до папеньки дела мне нет. Я еду в имение, я еду к Хаулю.

Бирке 27