Вэкфильдский священник

— На другое утро, посл свадьбы, продолжала она, — я могла убдиться въ томъ, что немного хорошаго ожидаетъ меня впереди. Въ это же утро онъ представилъ меня двумъ несчастнымъ женщинамъ, которыхъ обманулъ, какъ и меня; но он продолжали жить съ нимъ. Я такъ нжно любила его, что не могла переносить мысли длить его привязанность съ подобными соперницами, и пыталась забыть свой позоръ въ вихр удовольствій. Съ этою цлью я танцовала, наряжалась, болтала, но не чувствовала себя счастливой. Мужчины, прізжавшіе къ намъ, то-и-дло толковали о могуществ моей красоты; но это только усиливало мою печаль, потому что я сознавала, какъ дурно распорядилась этимъ могуществомъ. Съ каждымъ днемъ я становилась задумчиве, а онъ нахальне, и дло дошло до того, это онъ осмлился, однажды, предлагать меня своему знакомому, молодому баронету. Излишнее было бы описывать, какъ меня глубоко уязвила такая неблагодарность. Въ отвтъ на его предложеніе я чуть не сошла съ ума и ршилась разстаться съ нимъ. Когда я собралась уходить, онъ вдругъ подаетъ мн кошелекъ съ деньгами; я, конечно, бросила ему кошелекъ въ лицо и убжала отъ него въ такомъ гнв, что на нкоторое время утратила сознаніе всей бдственности своего положенія. Потомъ опомнилась и подумала, что я самая низкая, презрнная и виновная изъ тварей, и что во всемъ мір нтъ теперь никого, къ кому бы я могла обратиться за совтомъ и помощью.

Какъ разъ въ эту минуту прозжала мимо меня почтовая карета: я остановила ее и заняла мсто, съ единственною цлью ухать какъ можно дальше отъ негодяя, котораго презирала и ненавидла. Меня высадили здсь и съ тхъ поръ, какъ я тутъ поселилась, грубости этой женщины и собственныя горькія мысли были единственными моими впечатлніями. Тяжко мн вспоминать теперь о тхъ счастливыхъ часахъ, которые я проводила съ мамой и сестрой; ихъ горе сильно, но мое еще сильне, потому что сопряжено съ грхомъ и позоромъ.

— Терпніе, дитя мое! воскликнулъ я:- будемъ надяться, что еще не все потеряно. Ложись, отдыхай пока; а завтра я отвезу тебя домой, къ матери и ко всмъ нашимъ: они тебя примутъ ласково. Бдная мама! она крпко огорчена. Но она тебя любитъ, Оливія, и потому все забудетъ.

XXII. Вс грхи прощаются тмъ, кого любишь

На другой день я посадилъ мою дочь сзади себя на лошадь и похалъ домой. Дорогой я всячески старался успокоить ея тревогу и печаль и подготовить ее къ свиданію съ оскорбленною матерью. Прозжая красивыми мстами нашего края, я пользовался всякимъ случаемъ, чтобы доказать, что Господь къ намъ гораздо милостиве, нежели мы другъ къ другу; а также и то, что природа очень рдко бываетъ виновна въ нашихъ несчастіяхъ. Я уврялъ ее, что она никогда въ жизни не увидитъ ни малйшей перемны въ моей къ ней нжности и что, пока я живъ — а это можетъ продлиться еще довольно долго — у ней никогда не будетъ недостатка въ руководител и защитник; старался укрпить ее противъ осужденія свта; доказывалъ, какую важную роль играютъ въ жизни книги, эти истинные и терпливые друзья несчастнаго человчества; и говорилъ, что даже, когда он не могутъ заставить насъ наслаждаться жизнію, он научаютъ насъ, по крайней мр, переносить ее съ достоинствомъ.

За пять миль отъ нашего жилища пришлось остановиться у дороги на постояломъ двор, чтобы дать отдохнуть наемной лошади. Мн хотлось сперва подготовить семью къ пріему дочери и потому я ршился оставить Оливию переночевать тутъ, а самъ — пойти домой и воротиться за нею завтра поутру вмст съ Софіей. Было ужо темно, когда мы пріхали на постоялый дворъ. Устроивъ Оливію въ порядочной комнат и распорядившись, чтобы хозяйка подала ей ужинъ какъ слдуетъ, я поцловалъ ее на прощанье и пошелъ домой. Чмъ ближе я подходилъ къ своему мирному жилищу, тмъ живе становилась моя радость: какъ птица, спугнутая съ гнзда, сердце мое рвалось впередъ и предвкушало восторги свиданія у моего скромнаго очага. Я воображалъ себ вс ласковыя слова, которыя буду расточать, и радостный привтъ окружающихъ. Я заране чувствовалъ нжныя объятія жены и улыбался, представляя себ улыбки моихъ малютокъ. Шелъ я тихо, ночь надвигалась все темне. Вс крестьяне уже спали и ни въ одномъ сельскомъ домик не видно было огня. Тишина прерывалась лишь изрдка пніемъ птуховъ или отдаленнымъ лаемъ сторожевыхъ собакъ. Скоро, скоро я увижу и свой дорогой домикъ! Шаговъ за сто отъ дому нашъ врный песъ почуялъ мое приближеніе и кинулся мн навстрчу, привтливо виляя хвостомъ.