Ведьмин круг

– Для нас все важно. Кровать расположена у боковой стенки, головой к окну, окно слева от кровати… Ну, сам знаешь, что писать. Понятые, подпишете протокол, когда будет готов.

Подчиненный Высика вернулся, ведя за собой сгорбленную старуху.

– Здравствуйте, Прасковья Ивановна! – поприветствовал ее Высик. – Будьте добры, расскажите, при каких обстоятельствах в этот дом попало казенное белье.

– Известно при каких, при обыкновенных, – недоуменно отозвалась старуха. – Надя приходит ко мне, говорит, что комнату сдала, а белья нету. Не одолжишь, говорит, у тебя всегда в постирушке белье есть. Ну, я и дала.

– Понятно. Так вот, Прасковья Ивановна, простыню мы вам вернуть пока не сможем. Она у нас – вещественное доказательство, если вы понимаете, что это такое. Если надо, я сейчас врачу выдам расписку, чтобы у вас не было недостачи. И вас мы тоже маленько потревожим. Надо вас под охрану взять.

– Как это – под охрану? – испугалась старуха.

– Вот так. Вы у нас свидетельницей получаетесь. В своем роде, тоже вещественное доказательство. А ведь те, кто придушили Деревянкина, – они ребята лихие, как бы до вас не добрались. Вот мы и подержим вас чуток в отделении, чтобы, не дай Бог, с вами ничего не случилось.

– Помилуйте, да мне и стирать надо, и…

– Не беспокойтесь, Прасковья Ивановна. В случае чего мы вам все убытки возместим. Вам, выходит, чистое белье дороже жизни?

– Да нет, милый, но…

– «Но» не «но», а то-то и оно! Алексей, сопроводи ее к нам. Устройте с удобствами, чтобы старый человек ни в чем нужды не испытывал. Я скоро…

Старуха безропотно последовала за милиционером,

– Телега подошла, можно труп отвозить, – доложил вгорой милиционер.

– Грузите, ребятки, грузите… – Высик задумался о чем-то своем и плохо реагировал на окружающее. – И белье не забудьте. В опись включите, вдобавок ко всем личным вещам Деревянкина… Кто ему самогонку выставил, ты, что ли? – проорал он в ухо хозяйке,

– Нет, милый. Я как его устроила, так больше не видела. Видно, сам сыскал или принес ему кто, если гости были.

– Разберемся. – Высик отвернулся к окну. – Это, что ли, дом нашей прачки?

– Так точно, товарищ начальник.

– Справный домина. Она одна в нем живет?

– Можно выяснить.

– Вот и выясни… Да, самогонку сдайте на анализ. – Высик кивнул на большую бутыль, в которой оставалось граммов триста жидкости. – Не подмешано ли чего. И пальчики на бутылке…

Он еще раз осмотрел комнату. Но, видимо, ничего, достойного внимания, не узрел, поскольку быстро ушел, оставив все необходимые формальности на подчиненных.

– Берестов вернулся? – спросил он у дежурного.

– Только что. Ждет вас.

Высик заспешил в «кабинет».

– Ну, что накопал? – спросил он после первых приветствий.

– Есть кое-что интересное, – сообщил Берестов. – Они мне солидную справку готовили, сегодня с утра заканчивали. Можно было, конечно, попросить их переслать по служебной почте, потому что основное я уже узнал, но я решил дождаться, когда бумага будет готова, и самолично привезти. Заночевал у друга.

– Рассказывай… Не у друга, а на вокзале ты ночевал.

– Как вы?..

– Только не стыдись своего служебного рвения. Если бы ты ночевал у друга, тебя уложили бы толком, и ты брюки повесил бы отвисеться. Сам погляди, как они помяты. Как раз так они мнутся, когда ночуешь во всей одежде, на жесткой вокзальной лавке. Хороший ты человек, Берестов, только почему все норовишь делать в стиле «кровь из носу»? Полегче надо. Неужели ты никого из наших коллег не мог попросить тебя устроить?

– Постеснялся.

– А ты не стесняйся. Стеснительность до добра не доводит… Ну-ну, не переживай, воспринимай мои упреки как похвалу. Ты знаешь, как я ценю твою исполнительность. Докладывай о главном.

– Так вот, о главном. – Берестов осторожно покачал головой. – Свиридов сел не за убийство Натальи Плюнькиной. По убийству он ходил под подозрением, но выкрутился.

– Пошел в связке с Деревянкиным? Деревянкин на допросе сломался?

– Не совсем. Деревянкину деваться было некуда. Его задержали с крупной суммой денег. Около тысячи двухсот рублей. Довоенных.

– Вымогательство?

– Да.

– Вымогали у Зинаиды Ниловой, заведующей сельпо?

– Точно! Откуда вы заранее все знаете?

– Эх, если бы я знал все… Пострадавшая сама пожаловалась?

– Сама. Деревянкина взяли в тот момент, когда он передавал деньги Свиридову. Деньги возвращены в кассу.

– До ревизии было далеко?

– Ревизия уже шла. Поэтому Нилова и решилась сознаться. До этого, как рассказала, она несколько раз беспрекословно выплачивала деньги вымогателям, потому что те угрожали ее убить. Отсюда, объяснила она, и возникла недостача.

– Гм… Объяснение не ахти… Ну ладно. Какие-нибудь еще знакомые имена возникли?

– Да! – торжествующе сообщил Берестов. – Возникла Мария Плюнькина! И при очень интересных обстоятельствах. Один из людей, входивших в состав ревизионной комиссии, некий Акулов…

– Колхозный счетовод?

– Да. Включен был в комиссию на общественных начала как человек, разбирающийся в финансовых документах…

– Он умер до или после ареста Свиридова?

– До. И свидетельницей его смерти была, кроме его жены, Мария Плюнькина.