Вечная любовь

В памяти всплыл спор Шона с дознавателем. Но там речь шла об архиве! Значит ли это, что её просто выкрали из-под носа Тигра? И почему не отправили прямо в столицу? Она ведь собственными ушами слышала, что Аиджи велела поймать реинкарнацию Лишаны и доставить в Храм!

Что-то тут было нечисто.

Мысли метались, как вспугнутые головастики. Вскоре Ульяна поняла: еще чуть-чуть, и сойдет с ума. Нужно было отвлечься. А что поможет лучше, чем любимая керамика?

Черепков было больше, чем готовых изделий. С них Уля и начала. Поднесла к свету и ахнула: глазурь поймала луч и отразила солнечный зайчик.

Зеркало?

Серебристая поверхность казалась идеальной. Уля обновила скол - обычная керамика. Даже не фарфор - серая гончарная глина. Секрет заключался в глазури.

Невольно вспомнила Шон. Вот уж был знаток! И тут же навалилась тоска. И тревога. Где он? Что с ним случилось? Почему не помог? Или... снова обманул?

Чтобы не сойти с ума от мыслей, Уля продолжила обследовать свою «камеру». В сумраке добралась до полки с уцелевшими изделиями и подставила их под луч света.

На трехногой вазе глазури не было. Красная лощеная глина, а на ней - процарапанный чем-то острым орнамент. Тигр и... Цилинь? Ульяна вгляделась в тонкие линии.

Так и есть. Эти двое сцепились в жестокой схватке. Волнистые черточки на боках зверей явно обозначали кровь.

- Эти двое всю жизнь воевали. Никак не помирятся... - отставила вазу и застыла.

Тигр? Огромный зверь, равный по размерам и силе Цилиню? Но Шон утверждал, что его давным-давно лишили способности превращаться. Тогда... с кем дрался Ланни? Он ни разу не упоминал, что в Благоуханном краю есть другие тигры-оборотни.

А может, - мысль казалась настолько абсурдной, что Ульяна даже головой потрясла, отгоняя, - речь идет не об этом мире? А о Верхнем? Или даже Срединном? И все равно, Цилинь должен был хоть раз упомянуть о встрече.

С другой стороны, кто сказал, что гончар изобразил реальную битву? Может быть, просто плод фантазии?

- Кто сильнее: слон или кит? - задала Ульяна извечный детский вопрос. И покачала головой: тот, кто делал вазу, видел обоих зверей. Слишком уж реалистично было изображение.

Раздумья прервал скрип дверей. Уля быстро поставила вазу на пол и шмыгнула на кровать. В помещение вошел мужчина. Его форма казалась знакомой: именно так одевались подчиненные дознавателя.

- Где я? Что с Шоном? - понимая, что бесполезно, она не смогла сдержаться.

Мужчина молча поставил возле неё поднос и вышел.

Светильник!

На кончике носика похожего на соусник сосуда трепетал огонек. Его оказалось достаточно, чтобы разглядеть кувшинчик с водой и миску с каким-то варевом. Пахло вкусно. Ульяна осторожно попробовала. Мясная похлебка с травами и специями!

Желудок тут же заурчал, напоминая, что она давно не ела.

Но прежде чем Ульяна успела опустошить миску, дверь снова распахнулась, и в комнату впихнули едва держащегося на ногах мужчину. Сделав пару шагов, тот кулем упал возле кровати.

- Ланни! - Уля кинулась к нему.

Осмотр при тусклом свете показал, что на теле нет никаких свежих ран, а старые почти затянулись. Только на запястьях и шее позвякивали цепочки с подвесками. На каждой синевато мерцал какой-то знак. Магия?

С трудом она перетащила тяжелое тело на кровать и прислушалась к дыханию. Ровное. Чистое. Ланни просто спал!

Аппетит пропал, а сидеть рядом с похрапывающим мужчиной вскоре наскучило. Забрав светильник, Ульяна отправилась исследовать дальние уголки комнаты - те, куда не проникали тонкие солнечные лучи, ослепительной паутиной пронизывающие темноту.

За стеллажами, под ворохом черепков и старых тряпок, виднелся сундук. Ульяна скинула мусор на пол и подняла светильник повыше. Мягко замерцал покрывавший поверхность лак. На крышке распускались дивные цветы, напоминающие то ли пионы, то ли большие хризантемы. Яркие бабочки застыли в воздухе, не в силах выбрать, на какой бутон опуститься.

Замка не было. Крышка поддалась легко, только легкий скрип нарушил тишину комнаты. Внутри аккуратными рядами стояли деревянные ящики. Небольшие, покрытые грубоватой резьбой. Рубленые линии диссонировали с окружающим изяществом, и Уляна тут же вытащила один из них.

Притертая крышка долго не поддавалась. А когда получилось её снять, стенки ящика упали, раскрывшись, как лепестки цветка.

То, что находилось внутри, пряталось под толстым слоем ткани и слежавшейся от времени ваты. Ульяна освобождала находку осторожно, применив все свои навыки археолога. А потом, не веря собственным глазам, поднесла светильник поближе.

Прекрасно сохранившаяся остроребреная миска! Изгибы - идеальны. Но вот материал! Грубейший шамот.

Тут же вспомнились раскопки на Лбище. И недоумение группы: жуткие горшки и очаровательные лощеные миски!

Здесь же было ощущение, что взяли тот самый именьковский шамот и попытались слепить из него тонкую, идеальную по форме посуду. Только не получилось. Ну, невозможно сделать тонкостенный, звонкий сосуд из теста, в которое добавили плохо измельченный наполнитель!

На именьковских горшках проглядывал орнамент предыдущей посуды, такими огромными оказались куски.