Вечная любовь

- Тогда что насчет твоего господина? Небесного Владыки? - Ульяна нахмурилась и сменила тему: - А, вообще - странно.

- Что именно? - встрепенулся Шон. Сейчас он, как никогда, походил на приготовившегося к прыжку тигра: внимательный взгляд, напряженное тело. Не хватало только подергивающегося хвоста!

- Я должна бояться. Злиться. Стараться сбежать. Но не хочу. Рядом с тобой так тепло и уютно! - она перехватила его руку и прижала к своей щеке. Мозоли на загрубевшей от меча ладони царапнули кожу. Но это было приятно.

- Единственный в этом мире, кто никогда не осмелится причинить тебе вред - это я. Знаешь ведь.

- Нет. Это все предназначено Лишане!

Разговор о любимой Шона вызывал неприятие. Но Ульяна хорошо помнила, для чего Тигр все это затеял. И для чего тащил её через пустыню, в этот мир.

- Нет. Именно - тебе. Потому что... - Шон бережно, двумя руками перехватил её ладонь и обнял согревая. А потом поднес к губам. - Потому что люблю я тебя.

- Лжец, - Ульяна не верила ни единому слову и отвернулась, чтобы он не увидел, как на глаза наворачиваются слезы. Но выдал голос. - Лжец.

- Глупая! - Шон все-таки заставил её снова посмотреть ему в глаза. А после этого нагнулся и поцеловал. Сначала одно веко, потом - другое. Очень бережно и нежно.

Это стало последней каплей. Ульяна разрыдалась.

Шон обнимал её, несмело покрывал лицо поцелуями, утирал слезы... И рявкнул на заглянувших на шум мужчин:

- Тут одного меня достаточно! Нечего в женскую спальню врываться!

- Ну, для начала, это моя спальня! - отодвинув подчиненных, в комнату вошел дознаватель.

Шон тут же напрягся. От нежности во взгляде не осталось и следа. А дознаватель продолжал:

- Лекарь сказал, что жизни этой женщины ничего не угрожает. Её можно перевести в камеру.

- Умереть хочешь? - Шон потянулся к мечу.

Ульяна сжалась под одеялом. Она уже не боялась, ей было все равно, и хотелось одного: чтобы её оставили в покое. Но мужчины не обращали на это внимания. Воздух между ними чуть ли не искрился, а от тихих угроз разило кровью.

- Не думаешь же ты, что я позволю телу, в котором обитала душа Великой Хранительницы Врат, дочери Небесного Владыки, томиться за решеткой?

- Я думаю, что преступнице, которую ищет Глава Рода Хранителей, место не в этой комнате, а в тюрьме.

Кулаки сжимались на рукоятках мечей, лица бледнели от гнева, но оба понимали: прямое противостояние до добра не доведет. С одной стороны, Тигр - Небожитель, находящийся над простыми людьми, с другой - раб. А дознаватель, пусть и человек - имеет государственный чин и в своем праве.

Разум одержал верх над эмоциями. Мужчины решили договориться.

Как задержанная, Ульяна не могла оставаться в доме дознавателя. Как вместилище души Принцессы, отправлять её в тюрьму было нельзя. Храмов, в которые дозволялось заключать пленников, поблизости тоже не имелось. Поэтому, когда один из стражников вспомнил о здании Архива, обрадовались все.

- Я выставлю там усиленную охрану. Ты, - дознаватель окинул взглядом гибкую фигуру Шона, - можешь находиться рядом с ней. Только оружие оставь снаружи.

Тигр усмехнулся. Оба знали, что отсутствие клинка никак ему не помешает. Но ссориться с приближенным Аиджи, да к тому же Небожителем, дознаватель явно не хотел.

- Согласен. Только эту ночь Ульяна проведет здесь. Ей надо отдохнуть и восстановить силы. К тому же подозреваю, что в Архив давно никто не заглядывал... Он, вообще, пригоден для жизни?

В результате договорились, что за ночь Архив немного приведут в порядок, отгородив угол, а Ульяна пока побудет здесь: и выспится, и придет в себя.

Отдохнуть не получилось: всю ночь мучили кошмары, и рассвет Ульяна встретила почти с радостью. Но по большому счету ей было все равно, что последует дальше. Она просто смотрела на Шона, что сидел рядом с кроватью на стуле и дремал, двумя руками обняв меч. Почему-то возле него Уля чувствовала покой. И немного - счастье.

При этом не заблуждалась: несмотря на все перипетии, страсть не угасла полностью. А еще отголоски эмоций Лишаны. Принцесса любила Шона неистово и искренне. Её чувства были чисты, как родник на высокогорном плато, и не могли не передаться Ульяне.

Отказываться от них не хотелось.

Уля пошевелилась, устраиваясь поудобнее.

Шон тут же проснулся.

- Как самочувствие?

- Хочется умереть.

Шон перетек к кровати одним плавным движением. Меч остался стоять, прислоненный к стулу.

- Нельзя так говорить. Человеческая жизнь лишь миг в океане времени. Не призывай смерть, иначе она вспомнит о тебе.

Ульяна отвернулась. Забота Тигра была приятна, но не внушала иллюзий. А он тем временем налил в тазик для умывания воду, намочил полотенце и, осторожно касаясь, начал вытирать Улино лицо:

- Сейчас станет полегче. Умоешься, позавтракаешь... Ты обязательно должна поесть, чтобы набраться сил для путешествия.

Он обращался с Ульяной, как с тяжелобольной. Болтал о несущественном, ни словом, ни жестом не выдавая тревоги за будущее. Но от этого опасность не исчезала:

- Это будет больно?

- Что? - рука с полотенцем замерла.

- Когда Аиджи принесет меня в жертву. Это будет больно? А после смерти что-нибудь чувствуешь?