Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Остается только гадать, почему госбезопасность по-прежнему оставляла хартистам полную свободу действий, ведь сложно представить, что все это могло остаться тайной, если уже были получены сотни подписей, а куда больше людей подписывать «Хартию» отказались. Более того, тогдашний министр внутренних дел Яромир Обзина заявлял потом, что о планах создания чего-то подобного спецслужбы знали еще осенью. Михаэль Жантовский предлагает два наиболее очевидных объяснения. Первое заключается в том, что власти не хотели пресекать крамольное начинание на корню, чтобы выявить как можно больше врагов режима. Второе, более простое, сводится к тому, что все главные шаги были сделаны в рождественские и новогодние праздники, когда агенты госбезопасности не слишком рвались работать, а предпочитали оставаться со своими семьями.

Однако к 5 января, дню отправки декларации в официальные инстанции, какие-то меры все же были предприняты. Ночью из строя вывели гавеловский «мерседес», который служил одним из главных транспортных средств во всех предполагаемых действиях. Гавел пешком отправился к Зденеку Урбанеку, где встретился с Павлом Ландовским, у которого, в свою очередь, была задача забрать оригиналы документов из квартиры Когоута – тот, еще по своим старым заслугам, жил в Салмовском дворце, прямо напротив Пражского Града. Когда Ландовский пришел к Когоуту, писатель, прекрасно понимая, что его могут прослушивать, не стал говорить о местонахождении бумаг вслух, а исполнил перед актером замысловатую пантомиму, из которой Ландовский в конечном счете все же понял, что они находятся в подъезде соседнего дома. Бумаги сложили в багажник машины Ландовского, и он вместе с Гавелом и Вацуликом поехал развозить текст по почтовым ящикам.

Вскоре водитель и пассажиры заметили, что машину преследуют сразу несколько «шкод», правда, без каких-либо полицейских знаков. Рассудив, что оторваться от обычных автомобилей все-таки возможно, они решили продолжать поездку и даже успели сделать остановку у почтового ящика, куда Гавел запихнул несколько десятков конвертов. Однако в какой-то момент «сааб» Ландовского оказался заперт на перекрестке. Надо сказать, что полиция при этом не устраивала показательных сцен с заламыванием рук или надеванием наручников. В машину рядом с Ландовским сел молодой офицер, по его собственным словам, служивший в отделе по борьбе с наркотиками. Тогда Ландовский, который вообще был довольно отчаянным человеком, сказал непрошеному попутчику, что врежется в стену, если тот не пообещает ему принести в тюрьму зубную щетку. Офицер пообещал и обещание свое выполнил.

После двенадцати часов допросов всех троих отпустили, а с ними вышел на свободу и Урбанек, задержанный у себя дома. Правда, вскоре его арестовали снова, и эта канитель продолжалась целую неделю. Однако задержанием Гавела, Вацулика и Ландовского полиция смогла лишь помешать рассылке текста «Хартии» внутри страны, а вот публикацию за границей госбезопасность предотвратить уже не сумела. Павел Когоут передал бумаги пресс-атташе посольства ФРГ, а тот отправил их с курьерской почтой знакомым журналистам в Бонне.

«Неудачники и самозванцы»

6 и 7 января текст был напечатан в «Le Monde», «Frankfurter Allgemeine Zeitung», «The Times» и «New York Times»: