Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Самым сложным, разумеется, оказался пункт, связанный с тайными агентами и осведомителями государственной безопасности. Как сказано чуть выше, часть архивов уничтожили в 1989 году, а некоторые, как пишет историк Петр Блажек, даже раньше366. И потому было принято решение опираться не на конкретные данные о доносах, а лишь на сам факт наличия человека в картотеке. «Значительная часть этого закона опирается только на внутренние материалы государственной безопасности, которые демократическое государство использует как решающий критерий для оценки людей <…> Там также нет, как это бывает в нормальных правовых системах, права на индивидуальную оценку дела», – говорил Гавел в большом интервью во время работы Федерального собрания над законом367. Несколько месяцев спустя он частично повторил эти же мысли в беседе со своим переводчиком Полом Уилсоном: «…в демократическом государстве высшим критерием оценки моральных качеств человека стали записи тоталитарной государственной полиции. Я знаю о множестве случаев, когда такие записи были по меньшей мере очень спорными или дискуссионными»368.

Закон критиковали и международные организации вплоть до Совета Европы, и тем не менее Гавел его подписал. В 1992 году закон рассматривался в Конституционном суде по запросу большой группы парламентариев во главе с хартистом Петром Улем и в целом был признан конституционным; суд лишь подкорректировал отдельные нормы и исключил из люстрации некоторые категории людей, упомянутых в картотеке StB, например «кандидатов для тайного сотрудничества», которые, как правило, даже не подозревали об этом своем статусе (таким кандидатом был и сам Гавел).

В 1995 году чешский парламент продлил закон еще на пять лет, преодолев президентское вето. Свои соображения на этот счет Гавел изложил в отдельной статье:

Во-первых: мы досрочно продлеваем норму, возникшую в революционное время и только на его фоне понятную и приемлемую.

Во-вторых: мы сами себя обманываем иллюзией, что чем-то подобным эффективно ограничим до конца тысячелетия пагубное влияние людей, связанных с прошлым режимом, на наши дела, и этим очень дешевым способом умываем руки и в то же время отказываемся действительно что-то против этого сделать. Людей, печально известных свой прежней деятельностью, на влиятельных постах, к сожалению, все еще много, но эти люди работают совсем в иных областях, чем затрагивает закон о люстрации.369

В 2000 году действие закона было продлено на неопределенный срок. Несколько раз поступали предложения его отменить – на этом неизменно настаивали коммунисты, за это выступала по меньшей мере часть социал-демократов. Однако закон остался в силе. Правда, в 2014 году парламент вывел из-под закона о люстрациях людей, претендующих на должности министров. Поправка получила название «Lex Babiš», и всем было понятно, что принимается она фактически в интересах одного человека, который тогда занял должность министра финансов, а через несколько лет смог стать и премьер-министром Чехии. До этого Андрей Бабиш судился со словацким Институтом национальной памяти, который и подтвердил наличие имени в списках агентов госбезопасности. При этом в Словакии закон перестал действовать по истечении того срока, на который он принимался еще федерацией, – в 1996 году.

Если говорить о политиках, то в Польше, как известно, в списках осведомителей оказался даже президент Валенса. Собственные бури сотрясали и Чехословакию, а позже Чехию. Вот два громких случая, к которым имел прямое отношение и Вацлав Гавел.