Вацлав Гавел. Жизнь в истории

«Оставив изначальное толерантное отношение к судетским немцам, выступлением в Каролинуме он запустил и прикрыл своим авторитетом большую антисудетонемецкую кампанию нашей официальной и оппозиционной политики <…> как глава государства поддержал возврат чешской политики на пятьдесят лет назад, к революционным декретам, основанным на принципах коллективной вины и мести», – с горечью констатирует Эммануэль Мандлер354. Вскоре после этого своего рода точку в вопросе с судетскими немцами поставит Конституционный суд страны. Он решит, что декрет Бенеша о выселении «преследовал интересы политической и экономической стабилизации демократической страны, разоренной войной и оккупацией», и «был во время своего издания не только легальным, но и легитимным актом»355.

Тем не менее чешско-немецкие отношения постепенно развивались, росло присутствие Германии в чешской экономике. Декларация 1997 года «о взаимных отношениях и их будущем развитии» создала, как сказано на сайте чешского МИДа, «двусторонний консенсус в некоторых ранее спорных вопросах»356. В интервью немецкому телеканалу ARD Гавел сказал:

Прежде всего, я бы не называл это декларацией примирения. Примиряются обычно два врага, а наши народы точно не враги. Здесь речь идет о чем-то другом, несколько отличном от примирения. Здесь речь о том, что представители обеих стран разделяют одни и те же демократические ценности и имеют одинаковое желание строить открытую демократическую Европу <…> но эти отношения отягощены некоторыми темами прошлого. Здесь речь о том, чтобы совместно выразить свою волю говорить на эти темы.357

И хотя Гельмут Коль вскоре после подписания декларации заявил, что всех имущественных вопросов она не снимает, его преемник Герхард Шредер назвал материальные претензии к Польше и Чехии «безосновательными с точки зрения права»358.

В 2003 году премьер-министр Владимир Шпидла, выступая на форуме в австрийском аббатстве Геттвайг, заявил, что «слова сожаления чешской стороны <…> в полной мере относятся и к бывшим немецкоязычным жителям чешских земель, которые после войны стали жителями Австрии»359. В 2005 году чешское правительство приняло заявление с извинениями перед теми судетскими немцами, которые были активными противниками нацистского режима.

В 2009 году президент Клаус отказался подписывать Лиссабонский договор, мотивируя это именно тем, что содержание соглашения не защищает от пересмотра декреты Бенеша. Лидер судетской общины Германии Бернд Поссельт назвал чешского президента «националистическим эгоцентриком» и заявил, что Клаус помогает потомкам изгнанников потому, что «о судетских немцах и расистских декретах Бенеша во всей Европе сейчас спорят как никогда прежде»360.

Однако в 2015 году Судетское землячество Германии приняло поправки к своему уставу, официально отказавшись от требований возврата гражданства и денежных компенсаций.

Амнистия. Люстрация. Декоммунизация

Каждое помилование противоречиво

1 января 1990 года Вацлав Гавел провозгласил одну из крупнейших амнистий в истории страны. Полностью амнистированы были все осужденные со сроками до двух лет; в случае, если преступление считалось неумышленным, – до трех лет. У значительной части остальных узников сроки были сокращены. Амнистия прекращала все судебные процессы, где подсудимый мог получить не больше трех лет тюрьмы. По этим условиям на свободу вышли 23 000 из 31 000 всех заключенных страны.

Амнистия спровоцировала беспорядки в тюрьме Леопольдов в Словакии. 15 марта 1990 года 217 заключенных, не подпадавших под президентский указ, объявили голодовку. Вскоре число бунтующих увеличилось, и они смогли фактически захватить тюрьму. 150 человек, не присоединившихся к беспорядкам, взяли в заложники. Власти понадобилось почти две недели, чтобы решиться на силовую операцию, во время которой один из заключенных был убит и двадцать девять ранены. Ранения получили и одиннадцать участников операции. Кроме того, Гавела обвиняли в том, что вышедшие на свободу преступники подстегнули рост преступности в стране. Депутат Ян Вик перед выборами парламентом чешского президента заявил, что амнистия «привела к большему числу жертв среди обычных граждан и их детей, чем бывает убито в некоторых гражданских войнах»361. А вот что об этом написал сам Гавел в книге 2006 года «Пожалуйста, коротко»: