Вацлав Гавел. Жизнь в истории

27 октября Гавела попытались арестовать у него дома, чтобы помешать его возможному участию в праздновании 71-летия Чехословакии. Он, впрочем, уже неделю был болен, и после переговоров с полицией стороны пришли к компромиссу: Гавел согласился, чтобы его отвезли в больницу. Однако вечером под больничными окнами собралась небольшая толпа, скандирующая «Да здравствует Гавел!». В тот же день в Realistické divadlo состоялось праздничное представление «Res publica II», куда вошли отрывки из «Праздника в саду» – впервые за последние двадцать лет Гавела играли на чешской профессиональной сцене.

Углерод оппозиции

28 октября центр Праги собрал почти 10 тысяч человек, и вновь митингующие нарвались на полицейские дубинки. Теперь в это сложно поверить: коммунистическому режиму оставалось жить всего ничего, но даже тогда, на фоне событий в СССР, Польше, Венгрии и Германии, на фоне всего происходящего в самой Чехословакии для многих ноябрьские события в Праге стали неожиданностью. Всего за неделю до этого посол США в Чехословакии актриса Ширли Темпл отправила телеграмму в Вашингтон, в которой сообщила, что «население остается апатичным»283. Гавел и его окружение планировали большую демонстрацию на площади Палацкого 10 декабря, в годовщину разрешенного властями собрания на Шкроуповой площади. Но их планы перевернул сам ход истории.

Чтобы понять, что же произошло в Праге 17 ноября, вернемся на полвека назад. 28 октября 1939 года в Протекторате Богемии и Моравии шли массовые стихийные митинги, приуроченные к очередной годовщине независимости Чехословакии. В Праге собралось около 100 тысяч человек, но они были разогнаны нацистами. Оккупанты пустили в ход огнестрельное оружие, застрелив рабочего Вацлава Седлачека и ранив еще десятки людей. Один из них, студент медицинского факультета Карлова университета Ян Оплетал, умер в больнице через две недели. Сейчас Оплеталова улица примыкает прямо к Вацлавской площади Праги – поворот на нее совсем недалеко от памятника святому Вацлаву. Похороны Оплетала стали последним массовым выступлением времен немецкой оккупации. За ними последовали жесткие меры властей Протектората против студенчества. Чешские университеты были закрыты, больше тысячи человек отправлены в концентрационные лагеря, а девять лидеров студенческого движения казнены. Несколько лет спустя день казни этих ребят, 17 ноября, был провозглашен в Лондоне Международным днем студентов. И по горькой иронии судьбы именно 17 ноября 1945 года вступили в силу декреты Эдварда Бенеша, закрывавшие немецкоязычные университеты в Праге и Брно.

Манифестация 17 ноября 1989 года была вполне официально организована Союзом молодежи. При этом многие знали, что в ней примут участие и оппозиционно настроенные студенты. Так или иначе, но верхушка диссидентского движения рассудила, что участвовать в марше не стоит, чтобы не провоцировать власти на жестокость, да и не «присваивать» акцию. Гавел за несколько дней до этого уехал в Градечек вместе с Йиткой Воднянской – отпраздновать ее день рождения.

17 ноября толпа студентов численностью, по разным оценкам, от 10 до 20 тысяч человек отклонилась от официального маршрута и в одночасье превратила официальное шествие в антиправительственное выступление. На демонстрантов набросилась полиция, которая на этот раз была еще злее обычного. В самом центре Праги молодых ребят зверски молотили дубинками, захватывая случайных прохожих и иностранных журналистов. Семеро полицейских и семнадцать демонстрантов были ранены. Полторы сотни человек были арестованы284. Масла в огонь подлил и мгновенно разошедшийся по Праге слух, будто один из студентов был убит во время расправы. «Погибший студент», напоминающий о судьбе Оплетала, быстро обрел имя и фамилию – Мартин Шмид. На следующий день около тысячи человек вышли на Карлову площадь. В стране началась студенческая забастовка.

Гавел спешно приехал из Градечка в Прагу и вечером 18 ноября устроил встречу с соратниками в Реалистическом театре. В воскресенье встречи активистов продолжались у Гавела дома, хотя уже стало понятно: для стремительной организации то ли партии, то ли движения, то ли организационного комитета скоро потребуется большая штаб-квартира. Гавел пытался найти такое место в театре «На перилах», но не преуспел. Зато Иржи Кржижан договорился со своими знакомыми, что учредительное собрание пройдет в другом пражском театре, Драматическом клубе.