Василевс

Гелимер, бежав в панике со своими вандалами на равнину Буллы, стал собирать туда вандалов и тех маврусиев[89], которые относились дружески к нему.

Первым делом он послал одного из вандалов в Сардинию с письмом к своему брату Цазону. Посланник поспешил на берег моря, сел на торговое судно, приплыл к заливу Караналии и вручил письмо Цазону.

* * *

«Мой брат, остров Сардинию отнял у нас не Года, а некий рок, ниспосланный небом на вандалов! – изливал в письме панически свои мысли Гелимер. – Отняв у нас тебя и самых славных вандалов, он похитил сразу всё благополучие дома Гейзериха! Не для того, чтобы вернуть нам остров, ты уехал от нас, но для того, чтобы Юстиниан стал владыкой Ливии! Велисарий прибыл сюда с небольшим войском! И доблесть тотчас же покинула вандалов! Аммата и Гибамунд убиты, так как вандалы смалодушничали!.. Кони, верфи, вся Ливия и сам Карфаген уже в руках римлян! Вандалы бездействуют, променяв своих детей, жен, богатства на то, чтобы только не проявлять мужества…»

Цазон сообщил о письме своим воинам, и те были ошеломлены случившимся. Затем они по-быстрому сели на корабли, и на третий день их флот пристал к берегам Ливии на границе Нумидии. Оттуда они пешком добрались до равнины Буллы и там соединились с остальным войском.

Гелимер и Цазон бросились друг другу в объятия. Не говоря ни слова, они плакали, не стыдясь слёз, так же как воины, окружавшие их.

Успокоившись, Гелимер построил вандалов, их значительно поредевшие ряды, и повел их на Карфаген. Оказавшись поблизости от него, они разрушили водопровод, по которому шла вода в город. Простояв там некоторое время лагерем, они удалились, так как никто из города не выступил против них.

Городские укрепления не были ещё завершены. И Велисарий, считая преждевременно выступать против вандалов, сдерживал горячие головы.

– Стены завершим – вот тогда и выступим!..

Когда же стены были завершены, он построил всё войско на площади перед королевским дворцом.

– Римляне, не наставления хочу сказать я вам, сокрушившим недавно опасных врагов! – начал он свою речь. – Напомню лишь вам: если теперь вы будете действовать так же мужественно, как до сих пор, то для вандалов придёт конец их власти здесь, в Карфагене, провинции могущественного Рима, вашего Рима!.. У вас же не будет необходимости воевать дальше! – закончил он свою краткую речь обнадёживающим обещанием войску, уставшему от войны.

Затем он поручил копьеносцев Иоанну Армянину.

– Возьмёшь всех всадников и пойдёшь вперёд! – дал он ему указание. – Со мной останутся пять сотен всадников и пехота… Если представится случай, вступай смело в перестрелку с неприятелем!..

Сам же он на следующий день последовал за ним с оставшимся войском.

Римское войско застало вандалов стоявшими лагерем у Трикамара[90], на расстоянии семнадцати миль от Карфагена. Так, находясь друг от друга на значительном расстоянии, войска провели ночь.

На следующий день Гелимер приказал вандалам оставить детей, женщин и все драгоценности в центре лагеря, за укреплённым валом, созвал всех их.

– Не за славу теперь идёт у нас борьба и не за потерю власти! – сказал он им с дрожью в голосе. – Мы дошли до такого состояния, что если не победим римлян, погибнем сами, то оставим им наших детей и жён, всю эту страну и все богатства!.. А если кто из нас останется в живых, тому суждено будет испытать все ужасы рабства!..

После него Цазон обратился к тем, с которыми прибыл из Сардинии:

– Товарищи по оружию! Вы только что слышали речь короля, в которой он говорил, за что предстоит борьба!..

Затем Гелимер и Цазон стали выводить вандалов на сражение, выстроились вдоль берега какой-то мелкой речушки.

Римляне тоже приготовились к сражению, вышли на другой берег этой речушки, развернулись в боевой порядок.

И то и другое крыло войска вандалов занимали тысячники, командуя каждый своим отрядом. В центре же находился Цазон, в тылу выстроилось войско маврусиев.

Сам Гелимер объезжал все ряды, отдавал приказания, подбадривал воинов смело нападать на римлян. Ещё раньше он отдал приказ всем вандалам: не пользоваться в этом бою ни копьями, ни другим метательным оружием, а полагаться только на мечи.

Прошло немало времени, и, поскольку никто не начинал сражения, Иоанн Армянин, с согласия Велисария, отобрав немногих из своих воинов, перешёл речушку и напал на центр неприятеля.

Цазон встретил их здесь встречным ударом, затем начал преследовать.

Римляне, отступая, вернулись к своему войску. Вандалы же, дойдя до речушки, не решились переходить её.

Взяв больше копьеносцев, Иоанн Армянин напал снова на отряд Цазона. И вновь отражённый оттуда, он ушёл к римскому войску. И в третий раз, взяв с собой почти всех копьеносцев и щитоносцев, захватив и войсковое знамя, Иоанн Армянин ударил с громким криком по рядам вандалов.

Но те мужественно сопротивлялись, пускали в ход только мечи, ввязывались в жестокие схватки, и многие из них были убиты, в том числе сам Цазон.