Василевс

Узнав, что Цазон убит, всё римское войско пришло в движение и, перейдя речушку, напало на вандалов. Начиная с центра, оно обратило их в бегство. Видя это, массагеты начали преследовать вандалов вместе с римлянами.

Вандалы под их натиском спешно вернулись в свой лагерь, но держались спокойно. Римляне же, не считая, что они достаточно сильны, чтобы вести с ними бой на валу, ограбив трупы врагов, на которых они находили золото, удалились в свой лагерь.

Когда прибыла пехота, Велисарий поздно вечером спешно двинулся к лагерю вандалов со всем своим войском.

Гелимер, узнав, что Велисарий с пехотой и всем войском направился против него и вот-вот будет здесь, не сказав никому ничего и не сделав никаких распоряжений, вскочил на коня и пустился в бегство по дороге в Нумидию. За ним последовали его родственники и немного слуг, перепуганные и держащие в секрете, что происходит.

Некоторое время вандалы в лагере не знали, что Гелимер бежал.

Но вот до них дошло, они узнали, что их король исчез… А враги оказались близко, уже на виду…

Вот тогда-то подняли плач женщины, закричали дети, зашумели мужчины…

Никому не было дела до находившихся здесь сокровищ, никто не заботился о плачущих любимых… Всякий старался бежать, беспорядочно, кто как мог…

Подойдя, римляне взяли обезлюдевший лагерь со всеми его богатствами.

Велисарий приказал архонтам с их легионерами преследовать противника. И те целую ночь гнали вандалов, избивали мужчин, детей и женщин обращали в рабство.

Обходя лагерь, Велисарий с Прокопием увидели такое количество добра, сколько никогда не случалось им видеть в одном месте.

– Вандалы издавна грабили Римскую державу и свезли в Ливию огромное количество богатства! – стал объяснять Велисарий своему советнику, откуда взялось такое несметное количество золота, серебра, посуды, украшений и всяких искусно сделанных вещей. – Земля здесь плодородная, изобильная всем необходимым для жизни. К этому следует ещё прибавить и доходы оттого, что они, получая всё, что было в этой земле, не тратили денег на покупку продовольствия в других странах… А владели они этими землями девяносто пять лет!..

Уже наступила середина декабря…

Иоанну Армянину Велисарий приказал с двумя сотнями воинов преследовать Гелимера, не прекращая погони ни днём ни ночью, пока не захватит его живым или мёртвым.

И Армянин пять дней и ночей преследовал Гелимера. И вот, когда казалось, что он настиг Гелимера, жизнь его, Иоанна Армянина, оборвала случайность… Среди преследовавших Гелимера вместе с Армянином находился копьеносец Улиарис, смелый, одарённый, большой силы души и тела, но не выдержанный… Он выстрелил из лука в какую-то птицу на дереве и, под пьяную руку, попал стрелой в шею Армянину. Воины не стали продолжать погони за Гелимером, ухаживали за раненым. Когда же он скончался, они совершили все полагающиеся обряды погребения, дали знать обо всём Велисарию, оставались на месте.

Велисарий вскоре прибыл на могилу своего придворного и опытного военного, оказал его могиле ритуальные почести, назначил и денежную сумму для ухода за могилой.

И теперь уже сам Велисарий продолжил дальше преследовать Гелимера. Когда он прибыл в хорошо укреплённый нумидийский город Гиппон, расположенный на берегу моря и отстоящий от Карфагена на расстоянии десяти дней пути, он узнал, что Гелимер поднялся в горную местность Папуа и уже недосягаем для римлян.

Расположенные у самой границы Нумидии, эти горы были крутые, скалистые. Жили на них маврусии, с ними у Гелимера был заключён взаимный союз.

Велисарий встретился с архонтом Фарой.

– Поручаю тебе осаждать горы с твоими герулами! – дал он ему приказание. – Понимаю, что взять приступом горы невозможно, особенно зимой!.. Но осаждать можно!.. Это приказ императора!..

Он дал ему ещё подробные наставления:

– Встанешь лагерем у подножия гор! И тщательно следить, чтобы Гелимер не покинул эти горы!.. И никакое продовольствие не должно попасть к нему!..

Фара ушёл со своими герулами выполнять его поручение.

* * *

Вскоре после прибытия Велисария сюда, в город Гиппон, Прокопий пошёл как-то осмотреть этот город, лежащий на берегу удобной гавани.

На узкой улочке, у входа в арианскую церковь, его остановил священник, высокий, худой.

– Вы секретарь Велисария?! – обратился он к нему так, как будто был уже знаком с ним. – Передайте своему начальнику, что с ним хочет переговорить один ливиец…

Он замялся на минуту, опасаясь, открываться или нет вот перед ним, хотя и секретарём Велисария.

– Это Бонифаций, близкий человек Гелимера, – решился он. – И Бонифаций послал своих людей сюда… Они сейчас в этой церкви, – показал он на церковь, возле которой остановил Прокопия. – Пройдёмте со мной: они всё объяснят вам, – пригласил он жестом Прокопия к двери церкви, предусмотрительно открытой.

И Прокопий последовал за ним, хотя у него и мелькнуло на секунду опасение довериться незнакомому человеку. Но перед ним был действительно священник, по виду, аскетическому лицу и одежде не похожий на лихого малого.