Варнак. "Мертвая вода"

У пещеры готовились к походу игроки, я уловил пару взглядов, но и только. Внимания никто не обращал, каждый был занят своим делом, ниже полтинника никого. Я приметил такого же одиночку, как и сам, стоящего поодаль. Игрок Листоверт сидел под пальмой и курил трубку, ник отсвечивал краснотой, физиономия – злобой, а неприязненные взгляды он игнорировал с великолепным презрением. Агр имел топор на поясе, по цельнокованому оружию бегали шипящие искорки, а легкие доспехи отличались мастерским изготовлением и были явно не простыми. Вдобавок, из оружия он имел еще и копье, наконечник которого больше походил на меч по ширине и длине, тоже отличного качества. Группа игроков поглядывала на агра неприязненно, но попыток навалять или прогнать никто не делал. Вид у гражданина был решительный, а экипировка солидная.

– О, новичок, – махнул некто Крепа, укутанный в толстенные латы с заклепанными пробоинами. – Ты откуда вылез?

– С тропы, как и все, – не понял я. – А что?

– Да так, – танк пожал плечами, оценивая мой прикид и общую заляпанность, – мелковат для пещер.

– А что там?

– Вот это – начало, – кивнул он на здоровенный проем, – первый этаж самый легкий и простой. В нем дофига отнорков на следующие уровни, что повыше. И там вот начинается тяжелый и трудный путь к городу.

– Пещера через всю гору? – не поверил я. – Там карабкаться придется?

– Все проще, – объяснил Крепа, – небольшая пещера, потом выход на площадку у горы, как на ступеньку. Отдышался – следующая пещера вверх, опять площадка.

– Как все непросто, – заметил я. – А в городе что?

– Доберешься и узнаешь, – снисходительно бросил Крепа, поправив топор на поясе. – Но не думаю, что ты осилишь хотя бы половину пути. Шел бы ты обратно или в джунглях жуков давил.

Его окрикнули и танк поспешил к своим. Игроки сноровисто выстроились в боевой порядок и исчезли в пещерах. Я проводил их взглядом, но долго раздумывать не стал и направился следом. Черный зев пещеры поглотил сразу же, я немного потоптался у входа, ожидая пока глаза привыкнут к мерцающему и мягкому свету гнилушек и фосфоресцирующих грибов, а потом осторожно выставил меч и направился вглубь.

Пещера постепенно сужалась и дробилась на десятки коридоров. Капала вода, шуршали камни, из темноты доносились голоса и лязг железа. Гулко бухнуло, из ближайшего хода ударил горячий воздух, а мне на голову осыпались мелкие камешки.

– Понятно, – сообразил я, – занято.

Выбрав коридор наугад из оставшихся, я осторожно углубился в каменные пещеры. Светом служили все те же гнилушки, камни под ногами носили следы множества ног и лап, а покатые стены пестрели нишами и впадинами. Пару раз я перепрыгивал юркие ручейки, что исчезали в щелях под стенами, старательно пучил глаза в полумрак и готовился рубить все, что шевелится.

Спустя какое-то время, задолбавшись от постоянной готовности, я плюнул на осторожность и прибавил шаг, не забывая осматривать каждый отнорок и щель. Игра тут же подкинула сюрприз и на меня упало что-то темное и шипящее. В бока впились сотни игл, я замычал, колотясь о стены и призывая гнев небес на коварного пещерного засранца. Полоса здоровья позеленела и поползла вниз, рот залепило мехом, а руки безуспешно пытались отодрать нападающего, больше похожего на одеяло из верблюжьей шерсти с кучей рыболовных крючков.

Балансируя на грани, я полоснул по груди мечом. Акульи зубы вспороли одеяло и меня заодно, но не слишком глубоко. Тут же воздух ворвался в легкие, а глаза смогли разглядеть волосатую тварь, что брызгала кровью и пыталась забраться на стену.

– Ах ты урод! – рявкнул я, замахиваясь. – Куда пошел?

Меч развалил одеяло пополам, зубьями распахав, как плугом. На стене осталась рваная царапина, а таинственный пещерный житель стек на пол и замер. Я выхлебал эликсир и брезгливо перевернул клинком половинку монстра. Та же шерсть, подобие тонких лапок, а внизу отверстие понятного назначения.

– Гадство! – скривился я и перевернул вторую половину. – Ага…

На втором куске обнаружилась широченная пасть с крохотными зубами-иглами и здоровенные плоские глаза. Само одеяло по краям усеивали коготки, загнутые крючьями, а землистого цвета мех позволял коварному пещернику висеть на потолке незамеченным. Затем следовало падение, пещерник заматывал собой неосторожного путника, забивал дыхательные пути шерстью, а крючки удерживали до полного удушения, травя ядом, чтобы жизнь совсем медом не казалась.

– Какой интересный уродец, – буркнул я, разрубив каждую половину еще раз. Со злости. – И много вас таких?