Варнак. "Мертвая вода"

Неподалеку от хода-расщелины я надолго замер, разглядывая мурашей и запоминая, как они молотят усиками, опознавая друг друга. Запоминалось так себе – муравьи слишком шустро сталкивались в коридоре, подхватывались, обменивались молниеносными прикосновениями и удирали по муравьиным делам.

– Третий сегмент – один раз, – шептал я, вжавшись в стену и прикидываясь корявым наростом. – Второй – два раза. Нет, третий – два, а второй – один. Или пятый? Гадство!

Наконец, я заметил, как два мураша сшиблись и обменялись другими постукиваниями, попроще. Муравей покрупнее выдавил изо рта подрагивающую каплю, а второй быстро ее впитал.

– Ага. Это значит – «дай пожрать», – сообразил я. – Ну-ну…

Коварный план созрел, осталось потратить время на наблюдения. Я укрепился духом, представил, что за такие мучения точно обломятся горы злата и артефакты уровня божественного, не меньше, прилип спиной к небольшой впадине и стал глазеть. Летело время, муравьи неутомимо гоняли в расщелину и обратно, таскали грибы и насекомых, кормили друг друга и делились росой или медом. Трижды в пещеру вламывались игроки, бросались в лобовую атаку и жесточайшим образом унижались желтой ордой. Я трясся, но продолжал наблюдать.

– Рискнем, – вздохнул я, когда сил неподвижно вжиматься в стену не осталось, а очередная партия игроков отбросила копыта на пороге. – Где наша не пропадала…

Пришлось по стеночке вернуться ко входу, где валялись коконы игроков и муравьиные трупы, найти лужицы кислоты и основательно вываляться, освежив идентифицирующий запах. Ради интереса осмотрел коконы, но посредственные доспехи и пара мечей не показались интересной добычей. Золото жадные и предусмотрительные игроки с собой и вовсе не брали.

Муравьи успокоились, утащили трупы сородичей прочь, игроков не было слышно, так что я скрестил пальцы даже на ногах и робко сунулся в расщелину. Муравьи огибали меня, быстро исчезая позади, а всех, кто натыкался и требовал пароль я колотил по антеннам с требованием покушать. Муравьи выдавливали из глотки капли меда или нектара и драпали дальше. Я мысленно выл и трясся от ужаса, но тащился вперед, на все требования отвечая только одним – жрать, жрать и еще раз жрать. Мураши оказались вежливыми ребятами и забывали про пароль, старательно пытаясь накормить грязного уродливого собрата. Я устал делать вид, что пью мутные капли, а полудохлую добычу, которой так же угощали, украдкой отбрасывал в сторону.

Расщелина оказалась сквозной, проходя сквозь небольшую пещерку, в центре которой виднелась дыра огромного колодца. Я сообразил, что муравейник там, внизу. С той стороны расщелины так же вбегали муравьи и исчезали в прогрызенном в полу отверстии. Я обнаглел настолько, что шел полным ходом, а не полз, как больная черепаха. А когда навстречу выметнулся очередной желтый муравей с добычей, то я отобрал у него отвратную жирную гусеницу, больше меня в полтора раза, взгромоздил на плечи и попер в сторону выхода.

У колодца бдили стражи гораздо серьезнее, чем те, что сновали вокруг и таскали добычу. Три желтых великана подозрительно ощупывали и оглядывали каждого входящего, а их вид разительно отличался от мелких желтых работяг. Троица, видно сразу, из гвардейцев и на «дайте пожрать» мигом рога обломают, это не дурней-фуражиров обманывать, тут ребятки посообразительнее и здоровее раз в пять. Так что в муравейник я соваться не стал и пересекал пещерку вдоль стены, загребая концами гусеницы пыль. Мимо носились бронированные монстры, в нос шибало кислотой, а я бодрее припустил по коридору, радуясь собственной мудрости и хитрожопости.

Выбравшись на очередной перевал, следующую стартовую площадку для новой пещеры, я всучил гусеницу первому встречному мурашу.

– Держи, братан.

Муравей вцепился жвалами в гусеницу, закинул на загривок и радостно ускакал в муравейник. Я быстро отбежал подальше и облегченно выдохнул. Сразу от выхода муравьи устремлялись двумя потоками к краю площадки и исчезали внизу. Обратно шли тяжелее, с раздутыми брюшками, таща в жвалах многоногую добычу. Сама площадка оказалась относительно свободной, подмигивая чернотой следующей пещеры. Я выругался. Мне уже не так сильно хотелось артефактов и презренного злата. Хотелось в душ, горячий или холодный, не важно. И мыла. Здоровенный кусок простого хозяйственного мыла.

– Подъем, Кир! – скомандовал я и устремился ко входу. – Артефакты и трофеи ждут!

Ближе к вечеру следующего дня я добрался до древнего города. Грязный, уставший и замученный, я распластался на толстой ветке, как прибитая гадюка на палке. Впереди величаво раскинулся полуразрушенный город. На самом краю горы лепились хижины бедняков, высились ближе к вершине дворцовые комплексы, а в городской стене зияли дыры. Пещеры кончились вместе с их обитателями, а я все еще приходил в себя. Не знаю точно, на сколько ярусов я поднялся, так как они стали сливаться перед глазами уже после десятой пещеры, отличающейся от других лишь степенью агрессивности обитателей.