Ваниль для попаданки

Я узнала ее сразу, хотя любительницей истории не была. Просто есть лица, которые ты помнишь, даже против воли. Здесь она была намного моложе, чем на большинстве земных портретов, прическа и платье — совсем другими, но сходство настолько разительное, что я не усомнилась ни на секунду — это она. Королева Елизавета I Тюдор.

Приблизив фонарь к холсту, я разобрала местные руны: "Королева Элиза". Вот это финт ушами! Интересно, как это могло получиться? Биография легендарной королевы-девственницы описана чуть ли не по дням. Как она сумела смотаться в другой мир, выйти замуж, родить ребенка, утопиться в водопаде, воскреснуть — и снова сесть на английский трон, словно никуда и не отлучалась? Непонятно…

Но одну загадку я все же разгадала. Водопад — это портал. Королева Элиза вовсе не утопилась. Она, тривиально, сбежала. То ли муж достал, то ли ностальгия замучила. А, может, были другие причины, посерьезнее. Факт остается фактом — она прыгнула со скалы в водопад — и объявилась в Лондоне конца пятнадцатого века.

А это значит, что и у меня появился "пожарный" выход. Не слишком комфортный, я сто раз подумаю, прежде чем сигать головой вниз в бездонную пропасть в неясной надежде выплыть где-то по ту сторону реальности.

Но все же хорошо, что я увидела этот портрет. Неизвестно, как жизнь повернется. Может быть, и такая дверь за счастье будет.

Я вынула из кармана халата шнурок от портьеры и торжественно развязала один узел. Потеребила второй… Но решила пока оставить. Таинственная горничная-призрак явно рассказала не все. Есть, есть у нее тут какой-то свой интерес. Хорошо, что теперь я могу ее вызвать поболтать при свете луны… Но, чтобы задать правильный вопрос, нужно знать хотя бы половину ответа, а мне пока не обломилось и четверти.

Глава 8

Шпаги и кофе на рассвете

Малиновый шар еще только просыпался и неспешно выбирался из-за островерхих башен, по ходу, перекрашивая все, что попало под шаловливый лучик в гламурный, розовый со стразиками случайных бликов. Я присмотрелась. Оказалось — капли росы, осевшие на черепице.

Я появилась на стене второй, после Иоланты. Герцогиня, в закрытом голубом платье, стояла на самом краю стены и смотрела вниз, покусывая кончик шали.

— Спятила! — заругалась я, оттаскивая ее на безопасное расстояние, — кто-то забыл, что у него обмороки? Очень хочешь полетать?

— И правда, забыла, — Иолли покачала головой, — странное состояние. Вроде бы воспринимаешь все так остро… и в то же время, как будто сквозь слой воды. Очень сильно и ярко — но как-то мимо.

— Не знаю, не пробовала. Залечу — сравним. На стену больше не лезь, хорошо?

Третьим появился Марк, в старом потрепанном камзоле. Штаны и сапоги колдуна знали лучшие времена, красивой и легкой статусной рапиры я тоже не увидела. Вместо нее у бедра уютно устроилась тяжелая шпага, или, скорее, легкий меч, которым можно не только колоть, но и рубить, со сложной, витой гардой. С другой стороны на поясе висел длинный кинжал. Перевязь тоже оказалась незнакомой: простая, кожаная, без украшений.

Весь этот походный набор головореза смотрелся на Марке как-то очень органично, словно всегда тут висел: не мешал при ходьбе, не хлопал по бедру. Был привычен.

Он подошел к нам, поклонился. Справился у Иолли, как она себя чувствует. Та слегка покраснела, но ответила, что все нормально, и — утренние прогулки полезны.

Присмотревшись получше, я заметила темную синь под глазами колдуна.

— Не спал?

— А ты?

— А я побоялась, что вовремя не проснусь…

— Горничную озадачить не судьба?

— А вдруг она тоже проспит?

Громко запела птица: "Чивик, чивик", пауза, а потом громкое, протяжное: "Чивиииик!". И снова "Чивик, чивик". Прохладный ветер обнял за плечи и попытался влезть под воротник.

— Опаздывает Его Высочество, — заметила я, — Может быть в нем за ночь благоразумие проснулось?

— Скорее, спят на пару, — возразил Марк, — и он, и благоразумие. Иоланта, — брюнетка вскинула глаза. Марк неторопливо скрутил с пальца простое, кажется, стальное кольцо с надписью по ободку, взял в руки ладонь герцогини и одел колечко ей на палец. Оно мгновенно обжалось до нужного размера, — Маргарита, ты — свидетель.

Брюнетка нервно сжала ладонь в кулачок, но ничего не сказала.

— Что это значит? — потребовала я.

— Просто страховка. На всякий невероятный случай. Если я неудачно споткнусь — Иолли честная вдова.

— Так можно? — удивилась я.

— Вообще-то не принято. Но — допускается.

— Это старинный солдатский обычай, — пояснила Иоланта, — когда армию срочно поднимали в поход, иногда в городах оставались подруги, не дождавшиеся свадьбы. Тогда солдат оставлял свое воинское кольцо. Если он погибал, женщина считалась вдовой и получала пенсию. И дети были законными. Запись в храме делали задним числом.

— А если возвращался живым? — вдруг заинтересовалась я.

— Забирал кольцо назад, и они вдвоем, без суеты решали, быть свадьбе или нет. — ответил Марк, — Я же говорю — просто страховка, чтобы Иолли лишнего в голове не держала. Да и мне спокойнее.