Вампир высшего класса

Однако рассказы о том, что солнце сжигает вампиров, оказались всего лишь очередным мифом. И пока солнце вставало над горизонтом, внутри Эвелины просыпалась жажда, сдерживать которую становилось труднее с каждой минутой. Эвелина понимала, что она даже не успеет добежать до дома, запереться в спальне и попросить Вацлава не выпускать ее за порог, чтобы не причинить никому зла. Жажда накроет ее раньше. И тогда она погубит и несчастного прохожего, который окажется поблизости, и себя, потому что уйти с места убийства ей уже не дадут, и Вацлава, к которому непременно явятся с допросом…

Из легенд о вампирах Эвелина знала, что убить это исчадье ада можно солнцем, огнем, осиновым колом и серебром. Солнце не действовало, а ничего другого под рукой не было. А если бы и было, что, если это только миф? Эвелина не слышала, чтобы вампира можно было утопить в реке. Но что, если именно вода станет спасением от этой чудовищной жажды? Ветер донес запах крови ранних прохожих, показавшихся на том берегу Влтавы. Оставалось всего пара мгновений до превращения в зверя. И она прыгнула в реку.

Эвелина тяжело задышала и отвернулась, пряча брызнувшие с ресниц слезы.

– Но как же ты стала призраком? – подождав, пока она успокоится, спросила я.

Она печально усмехнулась.

– По одной из легенд самоубийцы становятся вампирами, потому что Господь не принимает их душу. Мой опыт показывает, что вампиров-самоубийц на том свете тоже не ждут. И они становятся призраками.

– Но как ты очутилась здесь, в подземельях? До твоего рассказа я думала, что ты погибла где-то здесь.

– Мое тело утонуло, а дух остался стоять на берегу. Я даже не сразу поняла, что случилось. Только почувствовала, что жажды больше нет. А потом увидела, как рыбаки достают из реки мое мертвое тело. Я вернулась домой, но Вацлав не видел меня. Он убивался над моим телом и винил себя в своей гибели. А потом он уехал, а я осталась. Я еще долго жила в нашем доме, который стоял брошенным, и бродила по пустым комнатам. Время от времени появлялись покупатели, заинтересовавшиеся домом, но, видимо, они чувствовали мое присутствие, и до сделки дело не доходило. Дом ветшал, осыпался, и со временем его снесли. И тогда я обосновалась здесь – перед тем, как Вацлав после моей смерти уехал из Праги, он приходил сюда, и я знала дорогу.

– Значит, ты можешь беспрепятственно бродить по всей Праге? – удивилась я, вспомнив о призраках, запертых в отдельных залах подземелья.

– В отличие от многих других, да, – кивнула Эвелина. – Думаю, все дело в воде. Я погибла во Влтаве, и теперь могу находиться везде, где она несет свои воды: рядом с рекой и там, где есть водопроводы.

– Скажи, – я пристально взглянула на нее, – может, тебя что-то держит здесь? На земле?

– Возможно, – она медленно подняла глаза, в которых застыли прозрачные слезы. – Только не что-то, а кто-то. Вацек. Я знаю, он винит себя в моей смерти и чувство вины разъедает его. Я знаю, что он несчастен из-за меня. И, быть может, из-за этого я и не могу уйти. Мне нужно поговорить с ним. И ты должна мне помочь. Ты будешь нашим посредником.

– Эй, – насторожилась я, – если ты собираешься занять мое тело и…

– А что, такое возможно? – живо заинтересовалась Эвелина.

Ну кто меня за язык тянул!

– Нет! – рявкнула я. – Даже не думай.

– Хорошо, – кротко согласилась она. – Мы встретимся с Вацеком и просто поговорим. Пожалуйста, – видя, что я колеблюсь, попросила она. – Это очень важно для меня. Ты передашь ему только то, что посчитаешь нужным.

– Хорошо, – кивнула я. – Только есть маленькая проблема. Как видишь, я заблудилась.

– Разве это проблема, когда тебя уже почти нашли?

Я не успела удивиться загадочным словам призрака, как эхо, прокатившись по каменным коридором, донесло до меня голос Вацлава, звавший меня по имени. Он здесь!

– Идем, – Эвелина сорвалась с места и повисла в полуметре над землей. – Мы отправимся ему навстречу.

Желтый лучик фонарика, метавшийся по стенам, устремился ко мне, ослепив. Я машинально прикрыла глаза рукой, и в следующий миг меня смел вихрь, до ломоты в ребрах стиснув меня в железной хватке.

– Ты цела? – прокричал он голосом Вацлава, и эти слова эхом отразились от стен.

Только очутившись в горячей хватке Гончего, я поняла, насколько продрогла в стылом подземелье.

– Что случилось? – Отстранившись, Вацлав пристально разглядывал меня и сыпал вопросами, как прокурор. – Почему ты сбежала? Адам и Франтишек клянутся, что ничего тебе не сделали. Это правда?