Вампир высшего класса

Я бессильно прислонилась к стене, чувствуя себя загнанной в ловушку. Под моими пальцами по каменной кладке сочилась вода. Словно это плакали камни.

И тут появилась она. Эвелина.

Сначала я увидела белый силуэт, и с надеждой подалась к нему. Потом из темноты на меня колко глянули льдисто-голубые глаза, и Эвелина издала радостный возглас на своем языке. Похоже, она меня искала. В лицо пахнуло знакомым холодком, и я попятилась, пока не уперлась спиной в стену.

Призрак неотвратимо приближался ко мне. От его близости у меня закоченели руки, в щеки и губы словно впились иголки. Наверное, так же чувствовал себя Кай перед тем, как его заморозила Снежная Королева.

– Что тебе от меня нужно? – пробормотала я по-русски.

Эвелина остановилась в шаге от меня и тоже что-то спросила. Только на своем языке. А потом нахмурилась, видя, что я не понимаю ее. И повторила вопрос еще раз, громче и отчетливей.

– Я не глухая, – с досадой ответила я. – Только, извини, чешский выучить не успела.

То ли от пережитого волнения, то ли от абсурда ситуации с моих губ сорвался смешок. Подумать только – встретить призрака и не суметь пообщаться с ним, потому что он говорит на другом языке. Ни в одной книге и ни в одном фильме я такого не видела. В придуманных реальностях не существует языковых барьеров, а вот в реальной жизни непонимание рискует вымахать до размеров Великой Китайской Стены. Я уже представляла себе, как Эвелина будет отчаянно жестикулировать, пытаясь объяснить мне то, что хочет сказать. А может, и до настенных рисунков дойдет? А что, время у нас пока есть.

Видя, что я ее не понимаю, Эвелина с досадой произнесла на чистейшем английском:

– Не понимает! Как же быть?

– Ты говоришь по-английски? – воскликнула я.

– Конечно! – с ликованием откликнулась она. – Я же англичанка!

Мы замолчали, настороженно разглядывая друг друга. Теперь, когда мы могли общаться на понятном обеим языке, мы обе растерялись и не знали, с чего начать.

– Кстати, меня зовут Эвелина, – нарушила молчание она.

– Знаю, – кивнула я. – Ты невеста Вацлава. А я Жанна.

– Обижаешь, – поправила она. – Я его жена.

Я закашлялась. Интересно, как долго они были женаты, до того, как…

– Может, у вас еще и дети есть? – с замирающим сердцем уточнила я.

– Нет, – с тоской ответила Эвелина. – Мы не успели. Все случилось так быстро…

Она нахмурилась и замолчала. Я тоже молчала, разглядывая ее, и удивлялась, насколько отличается настоящая Эвелина от своего портрета. На портрете был изображен настоящий ангел, волшебная фея – с наивным и добрым взглядом, с ласковой улыбкой, с душой, открытой нараспашку. Художник изобразил ее черты мягкими и нежными, лицо сияло внутренним светом и любовью ко всему миру. Про таких людей говорят – солнечные, к ним тянутся, чтобы ощутить на себе ласку их душевного тепла, и чтобы рядом с ними самим стать чуточку лучше, очиститься от грехов, искупавшись в благодатном свете их невинных душ. Эвелина, которая стояла передо мной, была совершенно другой – опасной, холодной и …грешной. Словно в оболочку ангела, изображенного на портрете, вселился бес. Черты ее лица казались более резкими, взгляд был колючим, и если внутри нее и горел свет, то это был дикий огонь, от которого хотелось держаться подальше, а то и обжечься недолго. Я могла понять, за что Вацлав мог любить девушку на потрете. Но у меня в голове не укладывалось, чем его могла зацепить такая надменная и испорченная особа, как Эвелина, которая стояла напротив меня. Ревность съедала меня. В голове мельтешили образы: вот Вацлав, одетый в старомодный камзол, делает ей предложение, опустившись на одно колено, вот они венчаются в церкви, вот он откидывает вуаль и целует свою молодую жену, а вот они оказываются в спальне и он разоблачает невесту из кружев подвенечного платья… Что толку гнать эти мысли? Все это у них было. И предложение, и свадьба, и первая брачная ночь. А за ней – еще множество.

– Что ты здесь делаешь? – наконец спросила Эвелина.

Я усмехнулась, глядя на круг лунного света за ее спиной:

– Принимаю лунные ванны.

– Почему ты не с Вацеком? – нервно поинтересовалась она.

– А он лунные ванны не любит, – так же нервно пошутила я.

– Я видела, как он ушел. Я проводила его до самого верха. Но он не видит меня, – с горечью заметила она и пристально взглянула на меня. – Какая ирония! Из всех, кто побывал здесь за последние полтора века, только ты, которая пришла с моим Вацеком, оказалась видящей!

Это ее «моим» больно резануло меня. Хотелось хорошенько встряхнуть призрачную девушку и крикнуть: «Очнись! Ты давно умерла! Вацлав уже не твой». Но она выглядела такой грустной, такой потерянной, что я только промолчала.

– Вы… – она настороженно уставилась на меня, не решаясь задать мучивший ее вопрос, – вы с ним вместе?

Хотела бы я ответить утвердительно! Но я только покачала головой.

– Как же так? – Эвелина с недоверием вскинула глаза. – Я же застала вас, когда вы целовались!

– Мы не успели, – буркнула я. – Ты выскочила как черт из табакерки и напугала меня до смерти. Скажи, а ты точно не моя галлюцинация?

Эвелина насмешливо взглянула на меня.