Вампир и девственница

Оливия подпрыгнула и пролила диетическую колу на свою толстовку.

— Черт! — Ого! — Джей Эл резко захлопнул телефон.

— Чувак, ну и способы у тебя появляться.

Оливия поставила бутылку на стол.

— Я не готова. Полагаю, ты можешь уйти тем же путем, что и пришел? Робби нахмурился, глядя на нее.

— Нам нужно поговорить.

Джей Эл положила телефон обратно на прикроватный столик.

— Пожалуй, мне лучше оставить вас вдвоем.

— Нет! — Оливия вскочила на ноги. — Не оставляй меня.

Робби напрягся.

— Неужели ты думаешь, что я причиню тебе вред, девочка? Неужели ты забыла, как сильно я тебя люблю? — Я все помню, — она скрестила руки на влажной толстовке. — Я также помню, что говорила с тобой на протяжении нескольких месяцев, и ты никогда не говорил мне правду о себе.

— Я собирался сказать тебе завтра вечером.

— Немного поздновато, тебе не кажется? Ты должен был сказать мне, прежде чем тащить меня в постель! Он шагнул к ней.

— Я колебался, помнишь? Ты думала, что это потому, что я не хочу тебя, но это я знал, что ты заслужила в первую очередь правду. Но ты же не стала ждать! Ты заставила меня сделать это.

Она фыркнула.

— Я заставила тебя заняться сексом со мной? — Я серьезно ухожу отсюда, — Джей Эл схватил коробку с пиццей. — Ты ведь не возражаешь, если я возьму это? Баркер хотел несколько кусочков, и я предполагаю, что тебе это не понравится.

— Ты забрать, — пробормотал Робби.

Джей Эл взглянул на Оливию.

— Если я понадоблюсь тебе, звони.

— Отлично, — она плюхнулась на стул и хмуро уставилась на потертый ковер.

Дверь захлопнулась, и она осталась наедине с Робби. Гнев кипел глубоко внутри нее, вместе с болью.

Он сел на кровать напротив нее.

— Я понимаю, что ты в шоке.

— Я думаю, что прошла стадию шока и отрицания.

— Это хорошо.

Она сердито посмотрела на него.

— И я быстро перехожу в стадию по истине королевской ярости.

Он поморщился.

— И как долго это будет продолжаться? — До тех пор, пока я этого хочу, — она встала и прошлась по комнате. — Ты должен был сказать мне. Ты же знаешь, как я ценю честность. Ты должен был быть честен со мной с самого начала.

Он повернулся и сел лицом к ней.

— Будь честна с самим собой, Оливия. Если бы я сразу сказал тебе правду, ты бы отказалась снова видеться меня.

— Мы разговаривали несколько месяцев, и ты мне ничего не сказал. Ты нарочно обманул меня.

— Я просто влюбился в тебя. Это не было обманом.

Она не хотела говорить о любви. На Патмосе все произошло так быстро, словно это было волшебство. Она думала, что влюбилась в идеального мужчину, но теперь поняла, что даже не знает его.

— Кто… кто ты на самом деле? Ты мертв или жив, или что-то среднее между этим? — Я жив прямо сейчас. Мое сердце качает кровь. Мой разум думает о том, как ты прекрасна.

Мои глаза краснеют, что ты не носишь лифчик.

Она скрестила руки на груди и поморщилась от ощущения своей влажной, липкой толстовки.

— А днем, когда ты никогда не звонишь или не пишешь по электронной почте, ты спишь или находишься без сознания? — Я мертв.

Она с сомнением посмотрела на него.

— Серьезно… мертв? — Да, — он медленно кивнул. — Это главный недостаток моего состояния.

— Еще бы! — Когда я не отвечаю на твои сообщения в течение дня, это не потому, что я груб или пренебрегаю тобой.

— Правильно. Ты не эмоционально недоступен. Ты просто мертв, — она потерла лоб.

— И это должно меня успокоить? Он нахмурился.

— Это не так уж плохо — быть вампиром. У нас есть некоторые привилегии. Долгая жизнь… — Сколько тебе лет? — перебила она.

— Я родился в 1719 году.

Ее колени подогнулись, и она села на другую кровать. Ему было почти триста лет. Он не стареет.

А она стареет. Это было ужасно.

— Какие еще… привилегии? — У меня есть превосходная сила и скорость.

Повышенная чувствительность. Я могу левитировать, телепортироваться или использовать контроль над разумом.

Она напряглась, когда ее гнев снова вспыхнул.

— Некоторые из твоих друзей использовали контроль разума, чтобы заставить Харрисона и шерифа уйти.

— Да.

— Харрисон проехал весь путь домой, и он не помнит, чтобы когда-нибудь приезжал сюда.

Робби кивнул.

— Мы можем стереть воспоминания, если нам нужно.

Ее гнев закипел до предела.

— Значит, вы манипулируете нами, простыми смертными, всякий раз, когда вам хочется? Его челюсть сдвинулась.

— Мы не делаем этого, если у нас нет на, то веской причины.

Например, убедить женщину быстро влюбиться? Она вскочила на ноги, свирепо глядя на него.

— Ты когда-нибудь использовал контроль сознания на мне? Его губы сжались в тонкую линию.

— Да.

Она закричала от ярости.

— Ах ты сволочь! Он встал.

— Позволь мне объяснить.

— Нет! Я знала, что слишком быстро в тебя влюбилась. Ты… ты заставлял меня… — Нет! Я контролировал тебя только один раз.

Ты была в море и замерзла до смерти. Я велел тебе спать, чтобы ты не видела, как я телепортирую тебя во внутренний дворик… — Ты телепортировал меня? — Да. Поэтому я смог положить тебя в джакузи. Я пытался спасти тебя.