Ваксберг А.И. Моя жизнь в жизни. В двух томах. Том 2

В его послужном списке и работа политическим советником президента Израиля Хаима Вейцмана, и статус шефа его кабинета, — на этом посту он, естественно, проводил линию, желанную Британской империи: ее традиционные интересы в этом регионе мира были всем хорошо известны, а не слишком проницательная ставка на арабов после создания государства Израиль ослабила позиции Лондона в Тель-Авиве, но не укрепила их в Палестине. Джордж сделал все, что было в его силах, чтобы вернуть утраченный баланс. Завершая свой второй мандат премьер-министра, Гарольд Вильсон отметил его особые заслуги перед партией лейбористов и перед Великобританией в целом, представив Джорджа королеве для возведения в звание лорда. Представление было принято, и в 1976 году он получил баронский титул, став таким образом членом палаты лордов.

К тому времени, когда мы познакомились, лорд Уайденфельд возглавлял издательство своего имени, имевшее штаб-квартиры в Лондоне и Нью-Йорке, оно вело свои дела с большим размахом, а сам он был одной из самых заметных фигур в британской столице. Да и только ли там? Диапазон его знакомств, круг его интересов поистине безграничны.

Как-то после оперного спектакля мы поехал и с ним ужинать к его друзьям. Ужин не был официальным, все были одеты по-домашнему и расположились за столом с той непринужденностью, которая отличала воспетые иностранцами «московские кухни» шестидесятых и семидесятых годов. Самым большим шутником и душой ночного застолья проявил себя типичный американский плейбой — «только что с самолета из Вашингтона», — который перемежал свои легкомысленные, довольно скабрезные остроты вполне серьезными и очень компетентными вопросами, обращенными ко мне: его интересовали события в России, о которых, казалось, он сам знал все — до мельчайших деталей. Плейбой собирался в Москву— «поглазеть на русских красавиц в московском их интерьере»: так объяснил он мне цель своего будущего визита, и лишь беспримерно наивный простак мог поверить в серьезность этого объяснения. На обратном пути Джордж сообщил мне, с кем меня свел по просьбе американского гостя: «плейбоем» оказался кандидата. президенты США, сенатор Гэри Харт.

Четверговые журфиксы лорда Уайденфельда в занимающей целый этаж гигантской квартире на берегу Темзы давно обросли легендами: туда съезжается политическая и культурная элита из множества стран. Еженедельно около тридцати приглашенных собираются не столько на изысканный ужин, сколько на свободные дискуссии без заранее разработанной темы, — они редко кончаются ранее двух часов ночи, а иногда затягиваются до рассвета. Звучит английская и французская, немецкая и испанская, итальянская и еврейская (иврит, разумеется) речь, то есть те языки, которыми хлебосольный хозяин свободно владеет.

Бывая с тех пор в Лондоне, я неизменно имел честь быть приглашенным на «четверг» легендарного лорда — политические, литературные, философские беседы всегда проходят там на очень высоком уровне, а завязавшиеся знакомства имеют долгое и полезное продолжение. Как не похожи они, эти встречи у лорда, на пошлые наши тусовки (сиречь: обжираловки), где мелькают одни и те же столичные знаменитости — мучительно пыжатся выдать себя за высший свет! В эпигонской погоне за всем иностранным московская пресса комично, провинциально, но на полном серьезе сообщает о них под рубрикой «светская хроника». От этого «света» лучше всего уклониться, зато о несостоявшейся встрече на Челси-эмбэнкмент приходится горько жалеть.

Здесь же, в квартире издателя, состоялся прием по случаю выхода книги «Прокурор и его жертвы». Среди множества гостей была, естественно, и переводчица книги, моя давняя знакомая Джан Батлер, жена — к тому времени уже бывшая — Евгения Евтушенко. Судьба неожиданным образом закольцевала сюжет: некогда сугубо домашнее, бытовое знакомство оказалось еще и творческим, если воспользоваться любимым у нас приподнятым стилем. Забрав детей и вернувшись в Англию с Юрой — другим своим русским мужем, совсем не знаменитым, скромным и добрым работягой, — Джан удивительно помолодела и расцвела поздней, но пленительной красотой. Работать с ней было легко, никаких проблем не возникало, судьба опять оказалась ко мне благосклонной, дав возможность нашему согласованному дуэту ускорить путь книги к английскому читателю.