В шаге от пропасти

— Да, Коля звонил, — Лена машинально проверила свой телефон, словно только что повесила трубку. — Разобрался он с документами, посоветовался со знакомым экономистом. В общем, мошенничество однозначно, а при желании можно и уклонение от уплаты налогов пришить. А это, сам знаешь, уже подследственность СК.

Результаты были неутешительными. Зимина понимала, что если оригиналы этих документов попадут в следствие, фирму Хабарова сразу же закроют, а его самого объявят в федеральный розыск.

— Если бумаги настоящие, — уточнил Стас.

— Ну подлинность установит только экспертиза, а назначить мы ее не можем. Только если давать этому делу ход.

— А откуда вообще они могли взяться у Бушина? Насколько я понял, с «Рыбкой» ничего общего нет.

— Не знаю. Я тоже об этом думала, но так и не нашла концов. Может, он копал под Хабарова?

Елена была на верном пути, но связать Свету и Бушина не догадалась — слишком мало информации у нее имелось.

— А зачем ему это?

— Чтобы был компромат на какой-нибудь крайний случай. И вот этот крайний случай наступил.

Дымов внимательно выслушал ее доводы и, поразмыслив несколько секунд, выдвинул вполне логичное предположение.

— Как-то это все странно. Бушин знал о вашей связи, поэтому был уверен, что ты придешь. Сунул документы фирмы Хабарова и пытался шантажировать тебя ими. Не слишком много совпадений?

Ему не составило труда собрать все факты в одну цепочку, чтобы сделать определенные выводы. Но сказать об этом прямо он не мог — опасался реакции Зиминой, поэтому начал издалека, пытался подтолкнуть ее к верной мысли.

— На что ты намекаешь?

Она и сама понимала, к чему ведет Стас, но решительно отвергала его предположения. Даже думать не смела о том, что Хабаров мог ее обмануть. Все что угодно, только не это. Лена была совершенно не готова еще раз столкнуться с предательством любимого мужчины — это разрушило бы ее окончательно. И, вопреки здравому смыслу, она предпочла поверить собственным чувствам, а не реальным фактам.

— Может, Хабаров сам дал ему эти документы? — Дымов все же озвучил свою версию. Прямо, но осторожно.

— Ты в своем уме?

— Ну, если логически подумать, себя он полностью обезопасил, с твоей помощью избежал наказания и спокойно укатил за границу. А Бушин изначально был в курсе. Все шло по плану до тех пор, пока ты не вытащила ствол.

— Да ну бред…

— У тебя есть другие варианты?

— Нет, но этот я даже не рассматриваю, — отрезала Зимина и многозначительно посмотрела на Стаса, давая ему понять, что не желает больше говорить на эту тему — свое мнение она все равно не поменяет, так к чему этот спор?

— Да похер уже, дело закрыто, — Дымов тоже не видел смысла продолжать дискуссию. Все, что от него зависело, он сделал, остальное его уже не касалось. — Начальника главка сняли, слышала?

— Да, у нас половина управления сменилась. Без последствий не обошлось.

— А как ты хотела? Главное, чтоб судья нормальный попался.

— Такой резонанс, вряд ли кому-то удастся откупиться.

— Но когда все уляжется…

Стас не понаслышке знал, как разваливались громкие дела, как спустя пару месяцев опасные преступники выходили на свободу. Он видел всю эту систему изнутри, поэтому твердой уверенности в том, что справедливость восторжествует и каждый получит по заслугам, у него не было. Скорее, даже наоборот.

— А это уже не наши проблемы, — Зимина вдруг поймала себя на мысли, что ей абсолютно безразлично, какой приговор вынесет судья и чем вообще закончится весь этот процесс. Личных проблем и поводов для переживания было слишком много, чтобы зацикливаться на работе. — Ладно, мне пора. Спасибо за чай.

— Ну пойдем, провожу.

Тула. Городская клиническая больница №7

Бесконечная череда дней, ничем не отличающихся друг от друга, мелькала перед глазами. Романова давно уже потерялась во времени и не могла точно сказать, какое сегодня число. Почти круглые сутки она сидела рядом с Громовым, за исключением нескольких часов прогулок, необходимых для ребенка.

Она научилась проводить все необходимые процедуры и полностью взяла на себя заботу о Тимуре. Поначалу руки дрожали, Ира боялась сделать что-то не так, причинить ему боль или дискомфорт, но постепенно освоилась, привыкла, наконец почувствовала уверенность в своих силах и в правильности действий. Она не нервничала, не изводила себя ненужными переживаниями, не задавалась вопросом «за что это все с ними случилось?», просто приняла ситуацию как данность и решила для себя — пока есть надежда, пока Тим держится за жизнь, она будет бороться вместе с ним.

Ей было очень тяжело, в первую очередь, морально. С каждым проходящим днем шансов на то, что он очнется, оставалось все меньше. Драгоценное время утекало, как песок сквозь пальцы. Она старалась не отчаиваться, гнала прочь дурные мысли, но все отчетливее ощущала тихо подкравшуюся безнадежность.

Ира нежно провела ладонью по небритой щеке и грустно улыбнулась. Вот он перед ней, мужчина ее мечты, ее любовь и боль. Так непозволительно близко и одновременно очень далеко.