В шаге от пропасти

— Сегодня была остановка сердца, — Куликова не стала скрывать этот факт и во избежание лишних вопросов сразу продолжила. — Откачали, сейчас все нормально уже.

— Что думаешь по этому поводу? Только честно.

Дымов переживал за друга, но адекватно смотрел на вещи и, в отличие от Романовой, готов был услышать правду.

— Будем надеяться на чудо, конечно. Но по опыту могу сказать, что с каждым днем шансов все меньше…

— Может, его перевезти куда-нибудь?

— Ну, во-первых, это исключено, он не перенесет. А во-вторых, помочь ему может только он сам.

— Я понял.

— Мне нужно идти. Если у тебя больше нет вопросов…

На самом деле Таня лукавила — искала повод закончить разговор. Ей неприятно было слышать его голос, в какой-то степени даже больно, но с этим приходилось мириться — она, в конце концов, врач.

— Есть, — Стас не отступил от намеченной цели, несмотря на то, что Куликова не была расположена к дальнейшему диалогу.

— Я слушаю.

— Тань, прости, — выпалил на одном дыхании и замер в ожидании ее реакции.

— За что?

— Ты знаешь.

— Нет, Дымов, я уже ничего не знаю и знать не хочу, — Таня устало выдохнула и уже готова была повесить трубку. Вспоминать о событиях недельной давности не хотелось совершенно, она только-только начала приходить в себя.

— Я был не прав.

Слова давались тяжело. Со стороны могло показаться, что Стаса заставляют их произносить под дулом пистолета, настолько вымученно они звучали. Но только он один знал, что происходит у него внутри. Как ломаются годами выстроенные механизмы, как болезненно сжимается сердце.

— А зачем тебе мое прощение, если тебе все равно?

Куликова лишний раз убеждалась в том, что Дымов — эгоист. Ведь, даже извиняясь за свои поступки, он думал лишь о собственном успокоении. Хотел услышать, что простила, что все нормально, и жить дальше как ни в чем не бывало, а что она чувствует в этот момент, его не волновало.

— Мне не все равно, — процедил сквозь зубы и вдруг ощутил, как вся его внутренняя система дала сбой.

— Хорошо, я тебя услышала. Это все?

— Да.

— Тогда пока.

— Пока.

Долгожданное облегчение после звонка так и не наступило. Казалось, стало только хуже. Стас пересилил самого себя, вот только вкуса победы так и не почувствовал.

Тула. Городская клиническая больница №7

Романова отключилась практически сразу, как только голова коснулась подушки. Просто провалилась в небытие. Ее организм был вымотан, ему требовался нормальный, полноценный отдых.

Но эйфория от приятных сновидений длилась недолго, вскоре цветные картинки сменились удручающими пейзажами. Яркая солнечная поляна превратилась в темный дремучий лес, в котором Ира безнадежно заблудилась. В безмолвии скрипели деревья, нагнетая и без того враждебную атмосферу.

Прислонившись спиной к огромному стволу, Ирина глубоко дышала, старалась не поддаваться панике и думала, как найти выход из этого лабиринта. Она понимала, что попала в липкую паутину кошмара, но никак не могла из нее выбраться, беспомощно металась по подушке, сражаясь со своим подсознанием.

Голос, до боли родной и любимый, раздался в полной тишине. Ира резко обернулась, но никого не увидела. Нехорошее предчувствие закралось в душу, и она явственно ощутила, как ледяные щупальца страха медленно пробираются под кожу. Сомнений не было — это Тимур, он звал ее.

Не задумываясь ни на секунду, она бросилась на поиски. Бежала без оглядки, на ощупь прокладывая себе дорогу в непролазной тьме. Ветки нещадно хлестали по лицу и рукам, сдирая кожу, а ноги то и дело цеплялись за корни, но Ира не останавливалась. И только когда весь запас сил иссяк, она упала на колени. Слезы отчаяния неудержимым потоком потекли по щекам.

— Тим, где ты?

Ирина ужасно боялась вновь потерять Громова, цеплялась за последнюю ускользающую надежду всеми возможными способами.

— Ира, прощай, — услышала она и, резко распахнув глаза, села.

Голос, больше похожий на отчаянный крик, все еще эхом раздавался в ушах, а сердце стучало так быстро, что готово было выпрыгнуть из груди. Романова спрятала лицо в ладонях, попыталась привести в норму сбившееся дыхание и успокоиться. Не верила в мистику и вещие сны, но все равно испытывала дискомфорт.

Точно знала, что больше не уснет. Переживания полностью завладели сознанием. С трудом сдерживая внутренний мандраж, она подошла к раковине и долго умывалась холодной водой. Тревожные мысли так никуда и не исчезли, будто маленькие колокольчики, методично звенели в мозгу.

Ира закрыла кран и посмотрела на себя в зеркало: темные круги под глазами отчетливо выделялись на бледной коже. Губы дрогнули в грустной улыбке. Она вспомнила себя другую. От той искрящейся счастьем женщины осталась всего лишь тень. Все жизненный силы она отдавала Тимуру, оставляя себе минимум, необходимый, чтобы как-то существовать.

Испания. Валенсия

Хабаров вошел в дом и, разувшись заглянул в гостиную. Няня, которая работала у него всего несколько дней, мирно спала на диване, но, почувствовав на себе его взгляд, сразу же проснулась.

— Алексей Николаевич, вы вернулись?

— Да, Диан, как вы тут?