В шаге от пропасти

Стас задрал юбку и явственно почувствовал, как она задрожала в предвкушении, это тешило его мужское самолюбие. Но он и не собирался ее мучить, действовал быстро, стремительно, не давая опомниться. Сам был на взводе от неистового желания. Вошел резко, одним движением и на всю длину. И чуть не зарычал, ощутив, какая она мокрая и горячая. Острое возбуждение нарастало с каждой секундой. Казалось, предел уже наступил, но он убеждался в обратном. В каждый толчок вкладывал всю свою злость, раз за разом доказывал, что она принадлежит только ему, и старательно отмахивался от мыслей, что к ее телу прикасается кто-то еще — это просто невозможно, он собственник, единоличный владелец. И в этом не было сомнений.

А Таня и не думала спорить, принимала его безоговорочное превосходство и подчинялась ему. Он не гладил спину, не массировал плечи, но, так или иначе, дотрагивался до обнаженных участков кожи, и это опьяняло хлеще любого вина. Она не видела его затуманенные страстью глаза, лишь представляла. Чувствовала на себе его прожигающий взгляд и еле сдерживалась, чтобы не застонать во весь голос, настолько разные и сильные эмоции он вызывал.

Когда Таня начала двигаться навстречу, Дымов не вытерпел, пробрался руками между столом и ее телом и смял грудь, зажал соски пальцами. Знал, что она на грани, и подтолкнул ее в бездну.

Она закусила губу, зажмурилась и вцепилась в край стола. Мышцы напряглись до боли и резко, внезапно расслабились, подарив умопомрачительное наслаждение. Все тело обмякло, как ватное облако. Невозможно было даже пошевелиться.

Стас самодовольно оскалился и вжался в ее бедра до упора. Бурный оргазм сорвал крышу, и в этот момент он перестал контролировать свои действия. Притянул Таню к себе глухо прорычал ей в шею.

Несколько долгих секунд оба пытались отдышаться. И наконец Дымов опомнился. Разжал объятия, отошел в сторону и застегнул ремень. Легкое покалывание в мышцах все еще продолжалось, не давая забыть о том безумии, что произошло в этом кабинете мгновением ранее.

Таня одернула юбку и испытующе посмотрела на него. Естественно, ждала что скажет, какой он идиот и как по ней соскучился, но реальность кардинально отличалась от ее ожиданий. Стас жестко прервал зрительный контакт и молча вышел из кабинета.

За ним закрылась дверь, и в помещении вновь воцарилась тишина. Таня так и стояла возле стола и решительно не понимала, что происходит. Это все просто не укладывалось в голове и больше походило на сон.

«Проснуться бы», — подумала она и, с ногами забравшись на диван, устремила взгляд в одну точку.

Слезы помимо воли хлынули по щекам. На смену приятной эйфории от близости пришло опустошение. Страшное и безжалостное. Тактильная память до сих пор хранила терпкие поцелуи и жадные касания. Только сейчас они причиняли реальные физические страдания. Хотелось смыть с себя эту похоть, до скрипа тереть кожу мочалкой, лишь бы забыть. Мерзкое разочарование медленно заполняло образовавшуюся пустоту. Вязкое, липкое ощущение собственной никчемности обволакивало сердце.

Сначала унизил ее перед коллегой, а потом и перед самой собой. Просто использовал, как бумажную салфетку, смял и выбросил за ненадобностью. Наплевал на все ее чувства и ушел, будто ничего не было, будто так и надо. Знал, что любит, и все равно втоптал ее в грязь.

Что он пытался этим доказать, Таня так и не поняла. Ведь приходил же к ней не раз, переживал, кричал. Сначала думала, что ревнует, злится, поэтому так остро реагирует на все ее слова и действия, а потом пришла к выводу, что он просто эгоист и в принципе не способен полюбить кого-то, кроме себя. Принимать это не хотелось, но приходилось с огромным трудом.

Последние надежды на счастье стекали по щекам вместе со слезами, оставляя лишь мокрые дорожки сожаления. Она ненавидела его каждой клеточкой тела, но самое ужасное, что любила с такой же силой.

Всего один день изменил ее жизнь на сто восемьдесят градусов, забрал все, чем она так дорожила. И как справляться с внезапно обрушившимися проблемами, Таня не представляла. Попросить помощи было не у кого, теперь она осталась совсем одна.

Глава 19

Москва. Квартира Дымова

Зимина по-хозяйски прошла на кухню, заварила чай и, пока Стас разговаривал по телефону, накрыла на стол. Понедельник, как всегда, выдался не из легких, и она с удовольствием выпила бы чего-нибудь покрепче, но завтра ей предстоял очередной рабочий день.

— Значит, надо было лучше за ним следить, — из комнаты донесся разъяренный голос Дымова. — Глаза себе на жопу натяни, идиот!

Через несколько секунд он сам появился на кухне. Швырнул телефон на стол и сел напротив Елены.

— С кем это ты так?

— Да наберут по объявлению.

— Придется воспитывать, — усмехнулась она, вспомнив оперативников из «Гагаринского». Стас всегда держал их в ежовых рукавицах и принимал к себе на службу только проверенных людей.

— Уволю к чертовой матери.

— Что случилось-то?

— Злодея упустили.

— Ну бывает. Поймаете.

— Ладно, — устало выдохнул Дымов и, сделав глоток чая, перевел тему. — Есть новости по нашему делу?