В полночь упадет звезда

Карл вздохнул и замолчал, собираясь с мыслями; слушатели затихли. Отроки, сидящие на полу, постепенно подползали ближе, чтобы ничего не упустить, челядь топилась у дверей, забыв о делах, но хозяйки не замечали непорядка.

– Когда я приехал в Хольмгард перед «новым йолем», то застал мою внучку Ульвхильд в большом горе, – сделав над собой усилие, продолжал Карл. – Она уже знала о том, что стала вдовой в шестнадцать лет, всего после пары месяцев настоящего брака. Ей рассказали обо всем сыновья Альмунда, которые прибыли с войском в Хольмгард раньше меня. Она отвергала мысль об утешении и вела себя очень достойно – в ее-то юные годы! Ты был бы рад такой невестке, княже, она сделала бы честь роду, если бы жила здесь! – вырвалось у него, и при всех его усилиях держать себя в руках было видно, сколько горя причиняет старому воину злосчастная судьба юной пары. – Она не желала брать эти сокровища. Она говорила, что не будет пользоваться ими и не даст никому другому, пока не найдется человек, способный отомстить за смерть ее мужа. Из этого все и выросло. Старший сын Альмунда, Годред, на голове жертвенного вепря поклялся, что соберет дружину и пойдет во владения хазар, чтобы отомстить им. Взамен он потребовал лучшее из сокровищ Грима конунга – его вдову Ульвхильд. Не сразу, но она согласилась. Очень скоро сыновья Альмунда выступили в поход. Я поехал с ними до Свинческа, чтобы быть поближе к тем местам, где все произойдет. Они решили пройти через верховья Днепра и выйти к западной окраине кагановых владений. Но когда мы прибыли в Свинческ, нас там встретила одна госпожа Рагнвёр и рассказала, что ее муж ушел с войском на восток, потому что какие-то конные дружины разоряют земли смолян! Оказалось, что хазары и их подданные из буртасов и славян решили сами отомстить русам за ту битву на Итиле, воспользоваться нарушением мира, чтобы взять добычу и прославиться. Эта война шла почти всю зиму. Улав со своей дружиной и с войском смолян разорил верховья Оки и взял хорошую добычу людьми и скотом у оковских вятичей. Сыновья Альмунда пошли еще дальше – до Упы. Они разорили область волоков из Оки в Ванаквисль, уничтожили главный тамошний город, где сидели люди хакан-бека. Они увели оттуда много пленных, и торговцы полоном в Свинческе хорошо наживутся на этом деле. Ты, я думаю, еще увидишь их чуть позже – они собираются привезти свой товар сюда, чтобы отправить к грекам.

– Но выходит… пути на Итиль к хазарам больше нет? – сообразил Предслав.

– Думается, что так. Едва ли через Упу теперь смогут проходить торговые люди.

– Да мы не много и потеряли! – выкрикнул боярин Божевек. – Кто же теперь к этим навцам с товарами поедет?

В гриднице повис удивленный гул. Откуда ни глянь, новости были важнейшие. Самым важным было то, от чего побледнел князь Олег: Олав и его дочь уже попытались отомстить за гибель Грима. И во многом им это удалось – Хазарии нанесен весомый удар, и богатствам ее, и чести. Вдова и тесть Грима восстановили свою честь после беззаконного убийства. В то время как он, прославленный киевский князь, не сделал пока ничего для мести за собственного сына, чья смерть почти подкосила будущее рода.

Но кто же мог знать, что киевского князя опередит молоденькая женщина!

– Боги хотели этой мести… – прошептала Брюнхильд.

Ульвхильд, ее невестка, которой она никогда не видела, угадала волю богов. Ими была ей внушена непримиримая, яростная скорбь. Родной отец считал, что она ведет себя неразумно, но она приняла то, что было ей послано, и боги привели ее к победе. Брюнхильд хотелось закрыть лицо руками от стыда и горя – невольно Ульвхильд преподала им с отцом унизительный урок, хотя они и сами уже поняли, как были неправы. Ульвхильд, свято веря в правоту своей мести, доверилась богам, и это принесло ей удачу и честь.

– И что же, – стараясь сдержать дрожь в голосе, спросила Брюнхильд, – Ульвхильд теперь выйдет за того человека… который взял на себя ее месть?

– Нет, – с печалью ответил Карл. – Годред сын Альмунда заплатил за победу жизнью. Он погиб от стрелы при осаде того города на Упе, где сидели люди хакан-бека. Вернулся только второй из братьев, а у него уже есть молодая жена княжеского рода.

У Олега чуть отлегло от сердца: за восстановление чести Ульвхильд заплатила высочайшую цену. Хотя и это лишь способствует ее славе.

– Так бедняжка Ульвхильд теперь все равно что дважды вдова? – сочувственно произнесла Венцеслава.