В плену у платформы. Как нам вернуть себе интернет

Результат этих сжатий и искажений – скудный интерфейс, примитивный симулякр социального взаимодействия. Изабель Лёфгрен по этому поводу пишет, что к Zoom следует относиться как к «холодному медиуму», требующему большего участия аудитории, в соответствии с делением медиа на «горячие» и «холодные», которое предлагал Маклюэн. «Мозгу приходится заполнять пропуски в восприятии, что и перегревает его (и наши компьютеры)». Кроме того, Лёфгрен комментирует ракурс камеры: нам приходится смотреть на плохо кадрированные средние планы других тел. «Мы лишены представления о пропорциях других тел <…> Эмоциональный контакт с субъектом по ту сторону камеры устранен из-за невозможности встретиться взглядом», и из-за этого мы лишены «феромонального контакта». В этом смысле, замечает она, «терминология Zoom оказывается точной: общение с другими происходит в „режиме галереи“» [17].

Пойманные в сетку

В режиме Zoom субъект оказывается зафиксирован в пространстве и на своей задаче. «Смотри в камеру», – шепчет в наушники наше цифровое альтер эго. Сакасас пишет, что видеозвонки «требуют больших физических, когнитивных и эмоциональных усилий, когда разум пытается в таких обстоятельствах что-то понять и осмыслить» [18]. Приходится напрягать внимание, отвлечься нельзя. Возможность заниматься чем-то параллельно столь же соблазнительна, сколько и очевидна. Здесь вступает в дело культура социальной (и иногда даже автоматизированной) слежки. Смотрят ли на нас? Приходится изобретать новый и очень сложный способ незаметно отвлекаться, отсутствовать в обстановке постоянного визуального присутствия: это невозможно для студентов, которые не получат оценку, если их камера выключена.

Видеозвонки не позволяют расслабиться. Запустив приложение, вписав свое имя, номер встречи и пароль, мы оказываемся частью портретной галереи унылых персонажей, вместе составляющих «команду». За несколько секунд мы упаковываемся в свое перформативное «я». Двигаюсь ли я, чтобы принять более удачную позу? Хорошо ли я выгляжу с этого ракурса? Похоже ли, что я внимательно слушаю? А еще этот профессиональный образ то и дело нарушается вторжениями «реальной жизни» – партнерами, заходящими в комнату, слоняющимся домашним животным, требовательными детьми и, конечно, курьером, который звонит вам в дверь. «Благодаря изображению на экране я воспринимаю себя не только изнутри, но и снаружи», – пишет Сакасас. Он описывает этот опыт как «удвоенное событие», которое человеческий разум воспринимает в качестве реального.

Почему я обязательно должен быть на экране? Разве у меня нет права на невидимость? Я хочу выключить камеру, полуприсутствовать, как призрак. Я хочу подсматривать, а не выступать. Я хотел бы быть неподвижным, как античный мраморный бюст, спокойно стоять в ряду других персонажей, которых можно включить по щелчку, как в фильме Ночь в музее. Но уже поздно: я уже присоединился к звонку и вышел на сцену. Повелители софта решили иначе и изобрели новую добродетель – видимое участие. Они хотят, чтобы мы выкладывались по полной. Всё устроено так, чтобы мы были постоянно сосредоточены, активно участвовали, тратили как можно больше душевной энергии. Вас бесит наряжаться для созвона (но вы наряжаетесь). Вымотанные этой эмоциональной работой, вы ставите на фон тропический пляж – картонную ширму рая, чтобы внести в ситуацию хоть какую-то непринужденность.

Пола Бёрли в статье для Artforum замечает, что «самый вездесущий образ ковидной визуальности мало связан с самой болезнью: этот образ – сетка из людей, виртуально собравшихся на карантинный happy hour, рабочее совещание или лекцию» [19]. Эта сетка (grid), которую Бёрли называет характерной формой минималистичного дизайна и модернистского искусства, «вызывает ассоциации с порядком, функциональностью и работой, а структурой напоминает о бумаге в клетку и офисах, разделенных перегородками». В двухтомном труде История модульной сетки Алекс Бигман описывает, как система из пересекающихся вертикальных и горизонтальных линий была придумана в эпоху Возрождения для построения композиции картин и книжных страниц. Это изобретение привело к развитию графического дизайна. До представления о том, что изображения становятся более динамичными и интересными, если их фокус не совсем в центре, разработчики софта для видеозвонков пока не дошли.