В мире птицы мохо

Крохотная бухточка, в которой от силы могли бы поместиться не более, чем полдесятка таких же больших лодок, среди нагромождения скал открылась как-то вдруг. Капитан ввел лодку в бухту и подвел ее к дальнему берегу. Он был пологим, поросшим высокой травой. С левой стороны в бухту впадал небольшой ручей, с противоположной стороны склон позволял сделать попытку подняться вверх.

– Это и есть тропа, по которой можно попасть на вершину пика правителя, – показывая на склон, сказал капитан.

Гардис и Над, втихомолку посмеиваясь над суевериями моряков, сразу же отправились на пик, карабкаясь вверх по склону. Увязавшегося было за ними Ацатеталя капитан резким окриком вернул назад и отправил помогать набирать воду в кожаные бочки. Мальчишка попробовал было спорить, но тут же получил подзатыльник, обиделся и ушел к ручью.

– Не надо меня осуждать, – взглянув на скривившуюся Олиону, сказал капитан, – он мне как родной сын. Семьи у меня никогда не было – уж слишком опасно дело, которым я занимаюсь, и в отличие от других моряков я не хочу, чтобы в один не сильно прекрасный день после какой-нибудь бури у меня в доме поселился траур. А так я свободен, никому ничем не обязан, и мне никто ничем не обязан. А мальчишка – другое дело. Его родители погибли, отец в море, мать на жертвеннике храма. Он остался сиротой. Что ждало его? Я подобрал его, воспитываю, кормлю и обучаю. Если ему и суждено будет погибнуть – так пусть это будет не от того, что он прогневил богов, поднявшись на эту вершину. Вы, пришельцы, ничего не боитесь – ни богов, ни демонов. А мне и Ацатеталю здесь жить после того, как вы нас покинете. А про проклятие этого пика люди говорят не зря. Он отнял очень много жизней моряков, пока они разобрались, что это связано с посещением этого острова.

– Ты хочешь сказать, что наши друзья зря полезли на эту вершину? – задала встречный вопрос Олиона.

Капитан утвердительно кивнул: – Ты меня правильно поняла. Если они достигнут вершины, с ними будет то же самое, что и со всеми другими, поступившими так же. Они неминуемо погибнут. Пройдет совсем немного времени. Самое большее, полная луна, когда случится это. Так было со всеми. И мне очень жаль, что они меня не послушали.

– Мы попадали в такие переделки, что вам всем здесь и не снилось, – глядя капитану в глаза, сказала Олиона, – и ничего, живы и здоровы до сих пор. И связывать подъем на какую-то скалу с дальнейшей гибелью, по-моему, нет никаких оснований. Это просто случай, не более.

Капитан снисходительно выслушал ее, пожал плечами, мол, я вас предупредил, а дальше ваше дело, и, спустившись на берег, отправился помогать заливать водой кожаные бочки.

Тем временем Гардис и Над, карабкаясь по крутому откосу, взбирались все выше и выше. Дальше их путь лежал через россыпь камней, потом по почти вертикальной стене, которую они с трудом преодолели, цепляясь за едва заметные уступы на скале. Преодолев вертикаль, они оказались на небольшой площадке, с которой на вершину уходила узкая вырубленная в скалах тропинка с обрывом с одного ее бока и вертикальной стеной с другого.

– Вот тебе и раз! – удивился Над, поднимаясь по тропинке, – капитан говорил, что никто не поднимается на вершину, а тут целая тропа вырублена!

И он с силой ударил ногой по большому валуну, выступающему из каменной стены. К огромному удивлению людей, валун от удара немного сдвинулся, а затем развернулся в сторону, открывая вход в темный тоннель, ведущий в глубь скалы. От неожиданности они схватились за оружие, а Над отпрыгнул в сторону, едва не свалившись с тропинки вниз.. Камень тут же скрипнул снова, вернувшись на место и запечатав вход.

Немного выждав, держа меч наготове, Гардис снова ударил по камню, открыв вход и вглядываясь в него. В тоннеле царил полумрак, полной темноты не было. Однако дальше он делал поворот, и что находится за ним, оставалось скрытым от глаз наблюдателей. Гардис убрал ногу, и тоннель снова закрылся.

Тоннель вызвал ожесточенные споры Гардиса и Нада. Авантюрное большинство, к которому относился Гардис, считало, что надо идти в тоннель, хотя бы посмотреть, для чего он сделан. Ведь было понятно, что это не природное явление, а вход, вырубленный чьими-то руками. Над, более осторожный, не рекомендовал входить в него, а предлагал позвать сюда скандинава и войти внутрь позже, более боеспособной группой. Конечно, разделение на большинство и меньшинство здесь было чисто условное. Их было всего двое. Но Гардис привык брать все на себя, и от этого являлся ведущим в их небольшой группе, в которой Над по-прежнему играл роль его телохранителя, правда, уже с правом совещательного голоса. Так что решение вопроса было заранее предрешено в пользу Гардиса.