В лабиринтах судьбы

«Ну вот, началось», – со злостью подумал Сергей, и, не задерживаясь более ни секунды, возвратился в тамбур. Там он пробыл долго, выкурив около десятка сигарет, а когда вернулся, – женщины уже спали. Быстро снял обмундирование и аккуратно поместил его под матрац до утра. Устроившись поудобнее, попытался уснуть. Но шло время, а сон не приходил. Сергей открыл глаза. Чёрная дерматиновая штора плохо прикрывала окно. Незаходящее в эту пору полярное солнце узкими преломлёнными лучиками пробивалось в купе. Висел слабый полумрак. На расстоянии вытянутой руки спала девушка. Тонкая шея и худенькое плечо белым мрамором выделялось среди разбросанных по подушке черных смоляных волос. Пышные, чуть волнистые, они источали едва уловимый дурманящий запах. «Как её зовут? Почему я не спросил?» – подумал Сергей но, вспомнив о своём обличье, рассердился. – «Как же, раскатывай губы шире. Давно пора усвоить, что такой цветок имеет слишком яркие краски. Он не для твоей клумбы, дружок. Тебе нужен цветок бледненький, простенький. Такой, который не бросается людям в глаза, на который никто не позарится и не посмеет сорвать».

Утром всем купе дружно пили чай. Октябрина, молодая женщина лет двадцати семи, розовощёкая и тугая телом, про которых говорят в народе «кровь с молоком», охотно сбегала к проводнице, принесла кипяток. Её пожилая родственница, Мария Степановна, выложила на столик шаньги.

– Берите, кушайте, не стесняйтесь, – по-домашнему просто и обыденно проговорила она. Будто люди находились не в купе, а сидели за домашним столом. Слова её были пропитаны уютом и доброжелательностью, а сама она напоминала Сергею мать: такие же волосы, сплетённые в две косы и уложенные замысловатым венчиком на затылке, те же добрые морщинки у глаз, и такая же неторопливость в движениях. И даже тёмно-синее платье с широким кружевным воротником белого цвета, сшитое по моде довоенного времени, было очень похоже на платье матери.

После завтрака они вчетвером играли в карты – в «дурачка», рассказывали разные истории и, как бы невзначай, по крупицам интересовались друг другом: кто, откуда родом, куда и зачем едет. Черноволосую девушку звали Марина, фамилия её была Пшеничникова. Она окончила техникум и ехала работать в Чусовой.

«Вот так попутчица, вот так подарок судьбы», – внутренне радовался Сергей неизвестно чему.

К его шрамам как-то быстро привыкли или, по крайней мере, делали вид, что не замечают увечья. Так или иначе, это вполне устраивало Сергея, и временами он забывал про своё меченое лицо. В картах ему не везло, и он, раз за разом, месил пухлую колоду измочаленных карт. Женщины подтрунивали над ним и часто продолжительно смеялись. Сергей смеялся вместе с ними, и ему было удивительно хорошо. Так хорошо, что хотелось продлить поездку как можно дольше. Игра шла в паре с Мариной. Большие карие глаза её светились каким-то особенным блеском, излучая на Сергея теплоту и ласку.

Но, увы! Случилось то, чего он никак не ожидал.

– Серёжа, – обратилась к нему бесцеремонная Октябрина. – Тебя где так разукрасило? На ученьях, да?

– Нет.

– А где же? – не унималась женщина.

Сергей обратил внимание на пристальный взгляд Марины, уклончиво ответил:

– Нелепая история, долго рассказывать.

– Вступился за девушку, да? Было много хулиганов, а ты один? Совершил геройский поступок? Ну, расскажи, ну, пожа-алуйста, – проканючила Октябрина.

– Не было никакой девушки, – сердито пробурчал Сергей.

– Да расскажи ты ей, Серёжа, – вступила в разговор тетя Маша, – всё равно ведь не отстанет, с детства она у нас такая приставучая. Прилипнет, бывало, как банный лист, – не отвяжешься от неё.

– А что тут рассказывать? – пожал плечами Сергей. – Всё произошло до банальности просто. Давно это было… – с неохотой начал он излагать свою историю. – Один негодяй… убил мою старшую сестру. Ей тогда только-только исполнилось восемнадцать лет. Его судили, он попал в колонию. Потом бежал. Был объявлен в розыск. Вот с ним-то и свела меня судьба в Севастополе. Опознал я его, пытался задержать. Но просчитался. Васька Ермаков оказался матёрым бандитом и перехитрил меня. Заманил в ловушку, встретил со своими подельниками и порезал. Как земляка, – Сергей невесело усмехнулся. – Ударил ножом в спину, потом проехался по лицу. Раньше этот Ермаков жил в нашем посёлке Лисьи Гнёзда, даже дома были на одной улице.

Сергей закончил грустную историю, посмотрел на Марину.

– Его поймали? – спросила она с тревогой в голосе. – Что с ним стало?

– При задержании Ермаков оказал сопротивление, пытался бежать и был застрелен, – сообщил Сергей.

В глазах Марины исчез искрящийся тёплый свет, лицо побледнело. Она посмотрела на Сергея широко открытыми глазами, прошептала:

– Боже, это же мой брат, и его убили с твоей помощью. Я о нём ничего не знала…

До Москвы она не проронила ни слова. Забралась на верхнюю полку, неотрывно смотрела в окно и тихонько плакала.