В книжной лавке, у которой нет названия (СИ)

- Я пришел извиниться, — тихо произнес Люсьен. — За то, что из-за моих убеждений ты пострадал. За то, что я не считал тебя способным верить и бороться. За идею или за человека, неважно. За то, что я потоптался по твоим иллюстрациям, разбил несколько баночек с тушью, постоянно пил запасы твоего кофе, без спросу вваливался в любое угодное мне время к вам домой, обзывал Лавку свалкой и вообще за то, что был придурком, — не поднимая головы, на одном дыхании выпалил Анжольрас.

Грантер какое-то время молчал, пока Анжольрас, нахмурившись еще больше, не посмотрел на него. Эммануэль кивнул с серьезным видом.

- Молодец, мсье Анжольрас, на сегодня вы выучили урок.

- Хватит паясничать, — устало ответил Анжольрас. — Я хотел, чтобы…

- Спасибо.

- …чтобы ты наконец-то перестал чувствовать…

- Спасибо, Анжольрас.

- Будто я, — Люсьен замер. — А. Да, эмм, пожалуйста, — совсем смутившись, пробормотал он.

- Мой асоциальный друг, как тебя люди терпят? — риторически спросил Грантер, ухмыльнувшись, а потом постучал пальцем по кровати возле себя. — Сядь.

Люсьен молча подошел и присел на самый краешек больничной кровати, вопросительно посмотрев на Грантера. Тот рассмеялся.

- Да не укушу я тебя.

Грантер аккуратно привстал на локтях, потом зашипел и медленно вытащил из руки иголку капельницы. Анжольрас не мешал ему, просто смотрел за его действиями. Отодвинув от кровати капельницу, Грантеру аж дышать стало легче. Затем он подался вперед и крепко обнял Анжольраса.

Люсьен замер в объятьях, не шевелясь. Грантер пропах больницей и запахом цветов, которые стояли на небольшой тумбочке.

- Ты можешь сколько угодно пытаться изменить мир, Аполло. Если тебе нравится, если это хобби у тебя такое, пусть. Кто я, чтобы запретить тебе? Но если мир в ответ будет хотеть тебя растоптать и раздавить, тут я вмешаюсь. Не спрашивай меня, почему и зачем, я просто буду там, чтобы убедиться, что с тобой всё в порядке, — Эммануэль говорил, уткнувшись носом в тонкую шею Анжольраса. — Я проследую за тобой во мрак, потому что ты будешь светом.

Люсьен закрыл глаза и, наконец-то, обнял Грантера в ответ, вцепившись в больничную недопижаму, которую выдавали пациентам. На запястье у Грантера был белый пластмассовый браслет, на котором было написано его имя и номер палаты, в которой он лежал. Сжимая Анжольраса в объятьях, художник водил левой рукой вдоль его хребта .

Анжольрасу было хорошо в руках Грантера: они были теплыми и даже уютными. Татуировка была видна только частично: её прикрывал короткий рукав пижамы. Люсьену было почему-то важно узнать и увидеть её полностью. Будет ли она похожа на тот узор, который был на плечах Ферра? У него были там созвездия, большие и красивые. У Грантера же на руках расцветали узоры, подобны тем, что использовал в своих картинах чешский модернист.

Дверь палаты опять раскрылась и внутрь завалилась вся дружная компания революционеров. Анжольрас хотел было вырваться из объятий, но Грантер удержал его, пока тот не расслабился опять.

Эпонина стояла в дверях, скрестив руки, а рядом с ней был Прувер, волосы которого заплели в гульку, под левым глазом у него был фингал. Комбеферр улыбался, глядя на Анжольраса и Грантера, Курфейрак держал в руках кучу воздушных шариков, Фейи — торт, а Баорель колу. Козетта и Мариус улыбались от уха до уха, а Мюзикетта, Боссюэ и Жоли махали руками Грантеру.

Анжольрас, наконец-то, повернулся к ним лицом и не смог сдержать улыбки, когда они все наперебой заговорили что-то.

Грантер заметил позади всех Хертберта. Он подмигнул Эру и вышел из палаты. У него есть важные дела, он организовывает самую лучшую презентацию сборника сказок, которые абсолютно не для детей, потому что рассказывают слишком тяжелые темы. Но иллюстрации, которые оживляют эти истории, наполнены жизнью и силой.

Эпонина Тенардье прикрикнула на всех и обратилась к Грантеру.

- Эр, у нас проблемы.

Грантер цокнул языком, пока сбоку Курфейрак и Фейи пытались разрезать пластиковой вилкой торт.

- Куда ж нам без них.

- В лавку пришла налоговая, — серьезным тоном объявила Эпонина.

В палате все притихли.

- Блять, — вырвалось у Грантера. — И насколько все плохо? С нами судятся?

- Если мы не заплатим штраф, — сказал Мариус, — то да, судятся. Но у меня же уже есть лицензия адвоката, я буду представлять в суде наши интересы.

Эммануэль во все глаза уставился на Понмерси.

- А можно мне лучше государственного адвоката, пожалуйста? — неуверенно предложил он под смех Баореля и Курфейрака. — Нет, на самом деле я серьёзно. Насколько большой штраф?

Комбеферр мрачно покачал головой.

- Они нашли какой-то чек двухлетней давности…

Грантера передёрнуло:

- Они лазили по нашим вещам?

Анжольрас подумал, что его в бешенство приводит, когда Курфейрак вламывается в его комнату, чтобы найти флешку.

Прувер сжал ладонями ленточки от шариков, которые попросил подержать Курфейрак.

- Пока они там рылись, они разбили чашку с Льюисом, — тихо сказал поэт.

Эммануэль Грантер замер.

- А вот за это я точно с ними буду судиться. Это они выплатят нам штраф, Льюис — член семьи, — прошипел Грантер.